Вы французы? снова спросил я.
Надо тебе сказать, дорогая Мартина, что к этому моменту я уже практически не сомневался, что имею дело с галлюцинациями или с, как я их предпочитаю называть, видениями. Согласись, что слово «видения» подходит мне гораздо больше: галлюцинациями страдают только сумасшедшие, в то время как видения посещают исключительно людей великих, даже святых и пророков. Принять за действительность то, что меня окружало после внезапного пробуждения, было решительно невозможно, поэтому я счёл появление двух странно одетых французов-близнецов очередной шуткой моего разума, отравленного микстурой. В бреду мне являлось и не такое
Какие ещё французы? почему-то обиделась девушка. Я англичанка! Хотя нет. Теперь я эта индейка, во!
Дура! тотчас же захохотал её брат. Индейка! Индеанка, пора бы уж запомнить!
Ну индеанка, ничуть не обидевшись, согласилась девушка.
Мы индейцы! гордо провозгласил её брат.
На мой взгляд, хвастаться тут было совершенно нечем, да и не похожи они были на индейцев. Я, правда, никогда в жизни не видел индейцев, но кое-что о них читал, и по описанию эти дикие обитатели Америки были вовсе не похожи на парочку, которую я видел перед собой. Я слегка удивился таким причудам своего рассудка, но предпочёл не спорить с «видениями».
А где мы находимся? продолжил расспросы я, стараясь по возможности говорить с ними вежливо.
В амбаре у старого Томсона, охотно ответил юноша, назвавшийся Жаном. Мы решили, что удобнее всего будет доставить тебя сюда, потому что здесь места много и до утра никто
Ш-ш-ш! зашипела на него «индейка». Давай-ка не всё сразу, а то он ещё совсем рехнётся.
Видения были грубыми, но жаловаться не приходилось.
Это Злондон? поинтересовался я.
Не, сказала девица, это Нью-Ковентри.
Нью-Ковентри? Полагаю, что ты, дорогая Мартина, тоже никогда не слышала о существовании этого места.
Мы далеко от Злондона?
Близнецы почему-то фыркнули и одновременно показали белые, крупные зубы.
Далековато, будто сдерживая рвущийся наружу смех, ответил Жан.
А-а-а-а я никак не мог придумать, о чём бы ещё их спросить.
Неожиданно я осознал, что разговариваю с двумя стоящими людьми лёжа, почти голый (пижама не в счёт), в самом унизительном положении. Поняв это, я сразу же постарался встать, но смог только согнуть колени. Всё тело двигалось как-то странно, будто чужое.
Эй, с тобой всё в порядке? грубовато, но с явной тревогой в голове осведомилась девушка. Может, позвать
Не надо, перебил её брат, всё с ним нормально, просто не очухался ещё. Полчасика и придёт в себя.
Может, ему водички дать? задумчиво спросила Жанна.
Пожалуй. Эй, громко, словно к глухому, воззвал он ко мне, ты пить хочешь?
Хочу, честно сказал я.
Девушка тут же сунула свой фонарь брату, отошла в угол, скрывающийся во тьме, и чем-то загремела похоже, что жестяным ведром. Потом вернулась, неся в руке грубый, но большой ковш, в котором плескалась вода.
Вода была странная на вкус, я такую никогда не пробовал. Но пить мне, оказывается, хотелось сильно: я выпил всё содержимое ковша, который девушка довольно бережно держала у моих губ.
Ещё? спросила она.
Нет, спасибо.
И вот что было странно: раньше в видениях мне никогда не приходилось пить или есть. Запахи и звуки порой бывали громкими, но вкусовых ощущений я не испытывал ни разу. Вода, которая лилась мне в горло, казалась настоящей и по-настоящему утоляла жажду. Но ведь это значило
Как я сюда попал? Наконец, задал я тот вопрос, который должен был задать с самого начала.
Юноша пожал плечами, будто я спрашивал о какой-то ерунде.
Мы тебя перенесли.
Перенесли? На носилках? не понял я.
Не, снова хмыкнула его сестрица, просто так. Скажи спасибо, что пижама на тебе осталась, а то мы всерьёз думали, что свалишься ты тут перед нами нагишом!
И они оба принялись хохотать, повторяя на разные лады: «нагишом!», «ой, не могу, умора!», «представляешь, нагишом!»
Отсмеявшись, близнецы вновь уставились на меня своими блестящими круглыми глазами.
А ведь получилось! с какой-то непонятной гордостью произнесла девушка. Получилось! А ты боялся, что
это ты боялась!
что его, там, разломает в пути, и придёт к нам одна голова