Наконец, первый голод был утолен. Ольга вытерла уголком белого полотенца губы, оглядела присутствующих и молвила:
Дорога в стольный град Ивель, была быстра и позволяла нам лишь редкие остановки. Князь Роман понимал, что промедление смерти подобно. Так она начала рассказ о Ивельском походе:
Тем более, мы получили известие, что князья Горазд и Благослав, намедни, уже вторглись на наши земли, и что их войско, начало движение по тракту к столице. Голос Великой Воительницы был ровен, без лишних проявлений чувств и он, постепенно завораживал, сидящих за столом.
Ведала она подробности похода самым близким для неё людям, поэтому ничего от них старалась не скрывать. Была уверена: они все поймут и оценят происшедшее правильно.
На мелких, незначащих подробностях, внимание слушателей не заостряла: развитие безудержной любовной страсти между ней и Романом, оставляла в стороне. Говорила только о самом главном. Но свою беременность не скрывала: поведала, как о вполне жизненно ясном и закономерном явлении.
Слушатели воспринимали случившееся, как богами даденное. Беременность и рождение ребенка это святое! Но во взглядах, устремленных на Воительницу явно читалось недоумение: её фигура, скорое материнство не являла. Ольга, казалось, этих взглядов не замечала.
Очевидно, это была связано с тем, что она перешла к самому главному: походу и битве с князьями Благославом и Гораздом. Повествование стало более подробным и красочным. Таким, каким она зрела его своими очами. От присутствующих, особенно от Михея, посыпались вопросы, на которые Воительница старалась ответить сразу, по их поступлению.
Рассказ увлек и захватил слушателей. Про еду, и меды было забыто напрочь! Из поварни вернулись женщины: Домна и Стояна. Агата и Благана, оставшись не у дел, тоже присели к столу. Слушали, увлекательный рассказ, раскрыв рты. Время для всех как бы остановилось! Даже Симака и Вяхиря, принимавших самое деятельное участие в походе, повествование о недавних, славных событиях не оставило равнодушными. Они засуетились, принялись иногда поправлять и добавлять подробности в живой рассказ Воительницы.
Женщин особо взволновал тот период жизни, когда жители стольного города, предложили Ольге княжескую корону.
Мужчины, особенно Слуд и Михей, зело возбудились при рассказе Ольги, об истории создания удивительного меча Кладенца. После чего, они долго и дотошно рассматривали чудо, произведенное руками кузнечного мастера Прокопа. А попытка Слуда, проверить меч в деле, привела к тому, что его клинок укоротился ровно наполовину!
Весть о сказочном богатстве, которое было найдено в меловом карьере особого удивления не вызвала: клад он и есть клад. Его и прячут для того, чтобы кто то его нашел!
Особый интерес у воинов, вызвала задумка Воительницы о создании специального отряда под рукой Княгини и Ратищи. Долго, ох долго, терзали они последнего, выспрашивая его о подготовке и обучении «спецов», об успехах отряда в походе. После этих расспросов Михей, Вяхирь и Слуд, стали глядеть на Великую Воительницу совершенно восторженными очами.
Незаметно летело время. За слюдяными окошками горницы, уже хозяйничала темная ночь. Но Игреца не спала: то в одном конце городища, то в другом, тишину ночи нарушали звуки веселых песен, лихих плясок и жарких застолий. Речные Ворота праздновали возвращение малой дружины, возвращение из похода своих близких!
В горле у Воительницы пересохло, и она сделала небольшой перерыв в повествовании. Налила полный кубок одурманивающее пахнущего меда и залпом выпила. Её примеру, немедленно, последовали гости и хозяева. Подумав, Ольга налила еще половину кубка и расправилась, как с первым. Рассказ о славном походе подходил к своему концу, но оставалось самое трудное: поведать родным и близким о тяжелой болезни Романа, о неудавшимся материнстве и причинах, по которым ей пришлось сложить княжескую корону.
О своих чувствах и переживаниях, о том, что ей пришлось вытерпеть и пережить она решила полностью умолчать. Это её горе, это её проблемы, это её страдания. И делить их с самыми родными и близкими людьми она не собиралась!
По настоящему сильные и благородные человеческие создания, делятся только счастьем и радостью! По другому она поступить, просто не могла. Не позволяла природная гордость!