Вот как. Белоцвет выдохнул с некоторым облегчением. Значит, в скором времени все уснут в своих холмах, а я останусь охранять ваш покой и сон. Король-ночной стражник.
Остролист засмеялся.
А разве самое интересное происходит не в ночную стражу?
Все еще смеясь, он снял со своей головы костяной обруч, украшенный белыми искрами кристаллов, и надел его на Белоцвета.
Твое царствование началось, король безвременья. Да будет оно достойным.
Остролист встал и направился к своему каменному ложу; сделав несколько шагов, он обернулся.
Я оставляю тебе Цикуту. Решишь отправиться наверх бери его с собой, особенно на первых порах. Раз уж ты распростился с железом, он тебе послужит не худшей его заменой.
Белоцвет промолчал. Украдкой он прикоснулся к костяному обручу тот был легок, плотно, но ненавязчиво обхватывал голову; словом, на первых порах корона не показалась ему тяжелой. Остролист поставил свой посох в изголовье, лег и со вздохом вытянулся на каменной плите, закрывая глаза.
Ваше величество, подал голос новый король.
Что? Не поворачивая головы, спросил засыпающий.
Хороших снов, искренне пожелал ему Белоцвет.
Остролист улыбнулся в ответ и уже через несколько минут погрузился в глубокий сон. Белоцвет еще недолго посидел в усыпальнице, а потом вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
И потянулись долгие, похожие друг на друга дни. Поначалу Белоцвет с интересом рыскал по долине, пытаясь узнать свое пусть небольшое и временное, но все-таки королевство. Какое-то время это его развлекало, но в итоге любопытство иссякло, уступив место спокойному и скучному знанию. Спящие хогмены не представляли никакого интереса, поскольку не реагировали вообще ни на что; они словно оцепенели в своем сне. На голове одного из них Белоцвет как-то выстроил каменную пирамидку и потом швырялся в нее камешками, пока Шеш не пристыдил его. Некоторых подданных, которые вросли в землю по самые брови или плавали в водяных пузырях, парящих над болотистой низиной на западе долины, ему и самому было неловко тревожить.
Немногие встреченные им люди испуганно жались к своим бесчувственным хозяевам и на обращения Белоцвета никак не отвечали, пряча лица, поэтому в скором времени он потерял и без того невеликий к ним интерес. А поскольку незримые слуги исправно таскали из верхнего мира все, в чем он пока еще нуждался, новоявленному королю ни о чем не приходилось беспокоиться.
Вопреки ожиданиям, книг в сторожевой башне, когда-то по незнанию поименованной дворцом, не набралось даже десятка. Это были ветхие, рассыпающиеся в прах фолианты, половина из которых к тому же была написана на неизвестном Белоцвету наречии. Прочитать ему удалось пару дневников, повествующих о незавидной судьбе кавалеров, увязавшихся за прекрасными ланнон ши. Поначалу они писали восторженно, захлебываясь своим счастьем, потом в их записи прокрадывалась скука, а в конце концов пишущие теряли отчетливое представление о себе самих и совсем выцветали, становясь безмолвными тенями. Еще одна понятная Белоцвету рукопись принадлежала кому-то из прежних королей безвременья, но самые интересные страницы последние были вырваны. Словом, книг хогмены не жаловали, как, впрочем, и многого другого, милого сердцу людей; не было у них ни картин, ни роскошных зданий, да что там, они даже поесть как следует не умели, так, создавали видимость.
В стране-под-холмами не происходило ровным счетом ничего, и через месяц Белоцвет понял, что еще немного и он завоет от тоски. Или пойдет напрашиваться в гости к леди Терновник.
Он вышел из сторожевой башни ранним вечером, когда свет золотых облаков был еще прозрачен, а на траве уже лежала обильная роса, огляделся вокруг и, ни к кому не обращаясь, спросил:
Кто я и что здесь делаю?
Ты олух, и теряешь драгоценное время. Ответил ему фамилиар, подняв голову из-за плеча. Ну что, теперь-то тебе понятно, почему твой народ с таким постоянством наведывается в верхний мир? Если бы не люди, мы бы тут со скуки передушили друг друга еще в начале времен. Так что не будь дураком, твое величество, ступай прогуляйся, пока умом не тронулся.
Ишь ты, советчик выискался. Белоцвет ласково провел пальцами по змеиной голове. Помнится, как-то мне уже советовали вот так прогуляться а кто это был? Тот старик солдат, который учил меня драться на ножах? Или старуха с циморилом, у нее еще такие злые глаза были Не помню. Шеш, я действительно не помню.