Я нехотя сел, хотя от природы никогда не отличался повышенной вспыльчивостью и драчливостью.
Я не хотел тебя обидеть, сказал мне Андрюха примирительно. Кстати, если ты думаешь, что такая катавасия с выживаемостью в училище первый год, то тут ты ошибаешься. В этом году училище выпустило пятьдесят два человека судомехаников и штурманов. Только пятьдесят два. Хотя на первом курсе было сто тридцать, после него оставалось человек шестьдесят, потом набрали «червонцев» еще человек семьдесят. Всего получается двести, правильно? А осталось к концу четвертого курса только пятьдесят два.
Слушай, а кто такие «червонцы»? задал я очередной глупый вопрос.
«Червонец» это человек, окончивший десять классов и поступивший в наше родное, богом проклятое КМУ. Ты лучше спроси, зачем их набирают.
Зачем? спросил я.
Когда после первого курса отсеивается больше половины, их набирают на место выбывших, не выдержавших пыток, несправедливости и избиений, пояснил мне собеседник.
А что же начальство ничего не знает? наивность моя не знала предела.
Начальству на муки первокурсников наплевать. Сказал Жемчугов, ненадолго задумываясь, я думаю, что те порядки, которые царят в училище, само начальство и придумало.
И что неужели никто ничего не пытался изменить? продолжал допытываться я.
Вовка, ты, правда, такой дурак или прикидываешься. Я тебе расскажу один случай, который был не то в прошлом, не то в позапрошлом году. Учился один малый по фамилии Черевниченко, кажется. Так вот он задумал изменить существующие порядки и стал «стучать» начальству на то, что происходит.
Как «стучать»? не понял я его.
Ну, ты в натуре темный. «Стучать» значит закладывать начальству. Людей, которых этим занимаются, называют «козлами» или стукачами. Понял, деревня?
Ага, согласился я, понемногу начавший осваивать русский разговорный язык.
Так вот этот самый Черевниченко пытался существующие в мореходке порядки изменить, и докладывал начальству обо всем, что происходит. Кончилось все это тем, что его самого выкинули в тумбочке с пятого этажа, предварительно избив до полусмерти. А родителям сказали, что малый сам упал с крыши.
Он хоть жив остался?
Нет, разбился насмерть, сказал Андрей, закуривая новую сигарету? с тех пор «козлов» в училище больше нет. Кому охота падать вниз в тумбочке?
Незаметно подкрались сумерки, солнце спряталось в темноту, и появились огромные сияющие звезды огромные как блюдца, которые мягко светились в ночи. В средней полосе России я никогда не видел таких огромных звезд. Эти звезды завораживали, буквально притягивая к себе, так и хотелось подняться от земли и полететь.
А ты знаешь, сказал я Жемчугу, а я лет пять назад летал по воздуху.
Хватит заливать, сказал он, туша сигарету, я с ним серьезно, а он мне сказки рассказывает.
Да нет, правда. Когда мне исполнилось лет восемь, я стал ходить по ночам.
Лунатик, что ли?
Да, кажется, это так называется. Ну, так вот сам я про это ничего не помню, но мне мать про это рассказывала.
Интересно послушать: как же это у тебя получалось летать? сказал Андрей, с интересом глядя на меня.
Сначала мне снились сны, как я летаю по воздуху, а потом однажды моя мать рассказала мне, что на самом деле видела, как однажды я летел ночью в спящем состоянии по воздуху. Потом еще несколько раз такое повторялось. Постепенно я сам как-то постепенно уверовал в свои способности и однажды рассказал об этом одному своему однокласснику. Тот мне, конечно, не поверил. И я не помню уж, как получилось, но мы с ним поспорили, что я смогу перелететь через реку Воронеж по воздуху. Спорили на десять рублей. Для нас обоих это были очень большие деньги. До этого я ни разу в состоянии бодрствования не летал, но был уверен, что все у меня получится. В одни весенний майский день мы пошли на берег реки. Река в этом месте шириной километра примерно полтора. Была уже ночь, что-то около часа ночи, светила полная луна. Я лег на спину и попытался вызвать в себе то ощущение полета, которое было во сне. Постепенно это ощущение полностью завладело мной, я почувствовал между лопаток ощущение силы, и я, усилием воли, используя эту силу между лопаток, поднялся в воздух и полетел, тело мое было под некоторым наклоном по отношению к поверхности. Наклон составлял примерно градусов сорок пять относительно горизонтальной поверхности. Когда я летел, я чувствовал между лопаток ту силу, которая меня поднимала от земли, и несла вверх. Было такое ощущение, что у меня выросли крылья за спиной, и я парю на них. Так я летел все дальше и дальше над рекой, ощущая воздух, который овевал мое тело, его прохладу, какую-то странную упругость ночного неба и было во всем этом что-то неестественное и чудесное в этом моем ночном полете. Но постепенно я стал ощущать, как сильно я устал, и стал замечать как постепенно все ниже и ниже опускался к реке. Когда мои ноги коснулись воды, я не на шутку испугался, что упаду в воду и утону. До берега оставалось метров сто, а силы мои были на исходе, и я уже жалел, что пошел на эту авантюру и дал себе слово, что больше никогда не полечу. Уж не знаю, как, но я смог дотянуть до берега островка, к которому летел, и буквально рухнул на берег в изнеможении, даже не веря, что смог дотянуть до берега. Потом, наверное, часа три отлеживался не было сил встать, и часа три добирался домой по мостам пешком.