Меня вспоминают, когда я нужен, и тут же забывают, когда меня нет.
У него накопилось много дел в потустороннем мире, без Волхва, на его плечах повисли проблемы: и видимых, и невидимых. Про Неясыть лучше забыть и не задавать лишних вопросов, с некото пор, появление этой птички, даже во внутренних мирах, ни к чему хорошему привести не могло. С контрразведкой не шутят! Челстуг смеялся:
Как получишь ещё одно крыло, тогда можешь спокойно себя к птицам относить, хотя и Гристарх неплохо!
Моё положение осталось не определённым: пограничную стражу упразднили, нет уже никаких замков и воевод. Стражники, большей частью, погибли во время войны. Их заменили мобильные пограничные войска, которые вместе с укрепрайонами, должны встать заслоном на пути врага. Меня никто не увольнял, про меня, как забыли, может просто дали подлечиться, не знаю. Я так и остался здесь, живу в Москве в деревне Москва, в родовом имении Коршунов. Через месяц, совет узаконил наши отношения с Огневицей, мы, не дожидаясь благословения Всевласа, взяли девочку на воспитание. Никто не знал, что у Улы была дочь. Мы не ведали, был ли у неё отец; а девочка теперь наша, и совсем не сирота. Если бы вы видели, как она играет с новорожденными дракончиками, она их строит, как оловянных солдатиков. Я отчасти жалел, что ясельный период для драконов, так быстро заканчивается. Но начало дружбы между человеком и драконами было заложено здесь на землях Московии. Придёт время, когда я передам свисток, подаренный когда-то моей будущей женой, этой маленькой девочке. Её мама боялась высоты, Лиана была её противоположность. Лианой её назвали за те трюки, что она вытворяла, когда попечительный совет забирал её из пустого дома, где она раньше жила с мамой. Лиана была маленькая, и до последнего верила в то, что мама вернётся и заберёт её. Она поначалу и нас приняла в штыки, но дракончики примирили. Мне кажется, что они начали летать одновременно: и девочка, и эти бегемотики с крыльями. Огневица не успевала йодом ссадины прижигать и холодные камни к синякам прилаживать. Девочка росла бедовой, но непривередливой к питанию, ела то же самое, чем Огневица кормила бегемотиков. Иногда Челстуг прилетал на драконе, на моём драконе. Он постарел, скучал. Дракон тоже любил играть с мелкотой, они атаковали его из засады и старались повалить на землю. Потом просили покатать. Дракон осторожно их садил на плечи, по одному, и подымался невысоко в небо. Вы бы видели, сколько счастья было в глазах малышей. Лиана тоже принимала участие в этих играх, как без неё? Она себя считала маленьким драконом, и плакала, когда друзей забирали из яслей в другие миры. Прошло полгода, я уже привык к вынужденному безделью, никуда даже не вылетал из Московии, иногда ходил на Яузу, там русалки водяному памятник поставили из коряги, время от времени поправлял шалаш, меняя подгнившие ветки и перекрывая камышом крышу, вспоминал первый день, когда меня ведьмак принёс в этот мир. Этот раз, я застал жену плачущей, маленькая Лиана гладила маму и не знала, как её успокоить.
Тебя вызывают в совет.
Огневица не любила эти вызовы, они только добавляли тревоги и вносили некую неопределённость в жизнь семьи. Ей было лучше, когда я не работал, не служил был просто рядом. Она по ночам гладила мои шрамы, полученные в войне, и ей казалось, что совет специально вызывает меня, чтобы помешать её женскому счастью.
Она знала, сражаться против совета бессмысленно, если бы она утаила информацию о вызове, меня бы просто выдернули бы из мира, а для ведьмы последовало бы наказание, вплоть до понижения статуса. Это был бы удар: ей бы могли запретить воспитание дракончиков и лишить руководства в малом Шабаше ведьм. В их клане всё так сложно, такая запутанная иерархия, каждая ступенька вверх, даётся трудом и потом. Нет, Огневица даже ради любви ко мне, не пошла бы на это.
Тебя вызывают в совет!
Я поцеловал, успокоил жену, и рано утром, ещё до её пробуждения, покинул дом. В совете меня направили в кабинет распорядителя, это не официальная должность, распорядителем мог быть любой, попавшийся под горячую руку председателю. Председателем был Нелюдь, я его никогда не видел, это была выборная должность, председателя выбирали члены совета, раз в сто лет. Перед кабинетом распорядителя была толпа, собрались граждане всех миров. Я думал несколько суток мне придётся ждать аудиенции, но запускать стали группами, вызывая по списку. Никого не было знакомых, но вскоре я услышал имя Линода, следующим по списку назвали меня. Старику покоя нет, и в мирах испорченного времени его нашли, он начал смеяться ещё там, кивнул мне, как старому знакомому, мы вместе с мастером вошли в кабинет. В кабинете было ещё несколько дверей. Линода вызвали в левую дверь, а меня в правую. За столом сидел Аспид, натурализованный для руководящей должности. Урод подмигнул мне и дал направление в академию. Все нюансы: обучения, проживания, питания, семьи решаются на месте, а я мало того, что не могу предупредить Огневицу, куда меня направил совет, но, абсолютно не знаю, где находится эта академия. Линод стоял на ступеньках здания совета, и в хвост, и в гриву, костил тех, кто это придумал, а в душе радовался, что стал нужен обществу. Он устал отдыхать. В его руках было такое же направление, и тоже в академию, только я шёл туда абитуриентом, а Линод преподавателем. Пока мы с Линодом обсуждали направления, мимо нас чуть не прошмыгнули Озорница с Неясытью, я едва успел их перехватить. На Неясыти был парадный мундир, с таким же серебряным погоном, как у меня. Он поздоровался со мной, как со случайным прохожим, они быстрым шагом удалялись от здания совета. Я увязался за ними, стараясь не привлекать внимания, и на ходу, вкратце рассказал подруге, в какую историю вляпался и попросил её предупредить сестру: