Я знаю, что у тех, кто родился до войны, были трудности с поступлением в институты. Потом, кажется, немцам запрещали выезжать с мест проживания.
Это ты про комендатуру? Я, например, родилась перед началом войны, здесь в Казахстане. Мои родители были высланы сюда с первой волной раскулаченных. Может быть, во время войны в России к немцам и относились с недоверием и даже ненавидели их, но в Казахстане, мне кажется, такой глубокой ненависти к нам не было, по-моему, и сейчас нет. Я поступала в университет сразу после отмены комендатуры, и проблем у меня тогда не было.
Неужели в вашей жизни не было ни одного случая, когда бы вы чувствовали себя из-за национальности в чём-то ущемлённой?
Это смотря с какой позиции на то или иное событие смотреть. Вот, допустим, когда я приготовила несколько лет назад учебник по занимательной физике, в издательстве отказались его печатать. Спасибо Бауржан Самаловичу. Он позвонил в несколько мест, и через пару месяцев мой учебник был опубликован. Правда, мне пришлось нашего заведующего внести в список соавторов, но сильно из-за этого я не пострадала. При желании можно было бы сказать, что меня не хотели печатать из-за моей национальности. Но на самом деле это было бы сущей неправдой. Возможно, что моя карьера пострадала из-за национальности
Как это?
Ну, ты помнишь же, что на должность заместителя завкафедрой сначала прочили меня. Может быть, из-за того, что я немка, остановились на твоей кандидатуре. Но это, опять же, можно только предполагать. А в принципе, я сейчас даже рада, что меня тогда не назначили на эту должность. Больше времени для семьи, для внука. Да и не ошиблись, в конце концов, с тобой.
А ведь действительно, лучше бы вас тогда назначили замом. У вас и опыта больше, сказал задумчиво Степан.
Юлия Викторовна снисходительно улыбнулась:
Не нам суждено было об этом решать.
Как вы относитесь к тому, что сейчас многие засобирались в Германию?
Хочешь откровенный ответ?
Да.
Так вот, я никуда не собираюсь, но моя дочь с зятем документы в Германию отправили. И если им разрешат выехать, то мы с мужем поедем с ними. Она моя единственная дочь, и поэтому одну мы её не оставим. Зачем тебе это нужно знать, Степан?!
Извините за назойливость. Родители Веры получили вызов из Германии. Она переживает сильно. Вот хотелось бы узнать, какова там жизнь.
Я-то откуда могу это знать? По-всякому рассказывают. Голова кругом от этих рассказов. Знаете что, Степан, если её родители хотят ехать в Германию, то значит, они об этом хорошо подумали.
После консультаций вошли несколько преподавателей в кабинет, и Юлия Викторовна, прежде чем выйти из кабинета, сказала:
Не переживайте, Степан Александрович, всё будет хорошо. Не забивайте себе голову.
Она вышла, а Степан, так и ничего для себя не выяснив, остался по-прежнему со своими вопросами один на один.
Пришло письмо от родителей Веры. Они сообщали дату своего отъезда в Германию. У Надюши наступили каникулы, а Степану с Верой пришлось брать отпуск на работе, чтобы в последний раз увидеться с родными и проводить их в дальний путь. Было трудно с билетами на самолёт, но через знакомых взяли билет на прямой рейс до Омска, а оттуда был уже час езды на легковой до большой деревни, где жили родители Веры. В доме у них царил беспорядок. Привычной мебели уже не было. В пустых комнатах стояли только кровати, кухонная мебель была заменена старым столом и несколькими облезлыми стульями. В углу кухни сиротливо стояла газовая плита, на которой варился обед. Пожилой, обросший бородой татарин унёс телевизор, незнакомая женщина увела за собой корову с телёнком. Провожая корову, плакала мать Веры. За сараями завалили свинью и разделывали её для прощального вечера. Дом тоже был уже продан, и новые хозяева наведались вечером, чтобы проверить, всё ли стоит на месте, и ещё раз пройтись по добротному немецкому дому, в который им не терпелось заселиться. Почти половина жителей села были немцы. Одновременно в один день уезжали около двадцати семей. Каждая семья хотела напоследок блеснуть своим достатком, отметить свой отъезд праздником, который должен был оставить на долгие годы память о них у соседей, друзей и коллег по работе. Несмотря на безалкогольный Указ, на столах стояла водка и дорогие коньяки, которые были куплены втридорога у спекулянтов. Денег не жалели. Куда с этими рублями в Европе?!