Отлично, одобрила Джордж и начала перекидывать солому с места на место. Только не с этой девицей, заявила она из-под охапки соломы.
Какой девицей? невинно переспросил Дик. А, ты про Генри! Мне всё кажется, что она мальчик. Нет, мы её не возьмём. Только наша пятёрка, как обычно.
Тогда ладно, с готовностью согласилась Джордж. А вот и Джулиан. Помоги-ка нам, Джу!
Так здорово, что мальчики опять рядом шутят, смеются, поддразнивают. Днём они все вместе отправились погулять в поля и послушать про жизнь в лагере. Всё было так же, как и раньше, и Тимми радовался не меньше других. Он подбегал то к одному из друзей, то к другому, всех облизывал на ходу и вовсю вилял хвостом.
Ты уже три раза заехал мне хвостом по лицу, Тимми, укорил его Дик, уклоняясь. Ты не можешь иногда оглядываться, чтобы посмотреть, где там моё лицо?
«Гав», радостно отозвался Тимми, развернулся и принялся облизывать Дика, хлеща Джулиана хвостом по лицу.
Тут у них за спиной кто-то протиснулся сквозь живую изгородь. Джордж похолодела, решив, что это Генриетта. Тимми встревоженно тявкнул.
Но это была не Генриетта, а маленький цыганёнок. Он подошёл поближе. На лице его виднелись следы слёз.
Я пришёл за своей лошадью, сообщил он. Вы знаете, где она?
Её пока ещё нельзя уводить, сказала Джордж. Тебе же капитан Джонсон это говорил. А что случилось? Ты чего плакал?
Меня папа побил, ответил мальчик. Так стукнул, что я на пол свалился.
За что? изумилась Энн.
За то, что я оставил у вас лошадь, ответил цыганёнок. Папа сказал, что ей просто надо было помазать ногу мазью и забинтовать. Ведь завтра нам уходить вместе с другими кибитками.
Ну лошадь в любом случае забрать не удастся, сказала Энн. Ей и ходить-то ещё нельзя, а уж кибитку тянуть и тем более. Ты ведь не хочешь, чтобы капитан Джонсон сообщил в полицию, что вы заставляете больную лошадь работать? А он, как известно, слов на ветер не бросает.
Знаю. Но мне всё равно нужно забрать лошадь, стоял на своём мальчик. Я без неё домой боюсь возвращаться. Отец меня убьёт.
Смотрю, сам он не рискнул прийти, потому и прислал тебя, с отвращением произнёс Дик.
Мальчик промолчал, только утёр лицо рукавом. А потом шмыгнул носом.
Достань носовой платок, велел ему Дик.
Пожалуйста, отдайте мне лошадку, попросил мальчик. Я же сказал, мне не жить, если я вернусь без неё.
И он снова заплакал.
Детям стало его очень жалко. Был он таким тощим и заморённым и господи, как он всё время шмыгал носом!
Как тебя зовут? спросила Энн.
Шмыг, ответил мальчик. Так меня отец называет.
Имя было самое подходящее, но какой, судя по всему, ужасный отец у бедного цыганёнка!
А настоящего имени у тебя нет? поинтересовалась Энн.
Есть, только я его позабыл, ответил Шмыг. Отдайте мне лошадку. Я же сказал, меня отец ждёт.
Джулиан поднялся:
Я пойду поговорю с твоим отцом и вразумлю его. Где он?
Вон там! Шмыг, громко шмыгнув носом, указал за изгородь.
Я пойду с тобой, сказал Дик.
Кончилось тем, что все встали и пошли со Шмыгом. Выйдя за ворота, они увидели смуглого угрюмого мужчину он неподвижно стоял неподалёку. У него были густые курчавые сальные волосы, а в ушах болтались огромные золотые кольца. Когда компания подошла ближе, он поднял глаза.
У вашей лошади ещё нога не зажила, обратился к нему Джулиан. Капитан говорит, её можно будет забрать завтра или через день.
Я сейчас заберу, буркнул цыган. Мы не сегодня завтра двигаем на пустошь. Не могу ждать.
Да откуда такая спешка? удивился Джулиан. Никуда от вас пустошь не денется.
Цыган нахмурился и переступил с ноги на ногу.
Вы разве не можете остаться ещё на пару дней? А потом догоните своих, предложил Дик.
Слушай, пап! Давай ты поедешь с другими кибитками! тут же придумал Шмыг. Садись к Мозесу, а нашу пока здесь оставишь. А я завтра или послезавтра сам запрягу лошадь и следом!
А ты дорогу знаешь? поинтересовалась Джордж.
Шмыг презрительно махнул рукой:
Во проблема! Они мне паттераны оставят.
Ах да, вспомнил Дик. А потом повернулся ко всё ещё молчавшему цыгану: Ну что скажете? По-моему, Шмыг отлично придумал, а сегодня мы вам лошадь в любом случае не отдадим.