Кто тут несъедобный? к ним подошел директор магазина Щукин-Окунев. «О, Господи! Брат Марьи Алексеевны Иван Алексеевич. Точно выпрут из конторы»
Да вот, Иван Алексеевич, мы с котиком Чубайсиком колбаску выбираем, а у вас столько всего глаза разбегаются, как в столичном супермаркете.
Возьмите ему колбасу особую. Только привезли. Чуток жидковатая, но застынет, одеревенеет.
О, тогда и мне взвесь с килограммчик, Леночка. Какая она у вас добрая, внимательная, Иван Алексеевич. Только у нее и беру продукты.
У нас все добрые и внимательные, буркнул, отходя, довольный директор.
Это мой двоюродный дядя, всех наших взял к себе, считай, в каждом отделе сейчас есть Щукины Окуневы, похвасталась простодушная толстушка, взвешивая Клавдии Ивановне особую колбасу.
И только кот морщил и воротил от нее свою усатую рыжую морду.
БЕС ГРАМОТНЫЙ
Над Заволжском нависла щекастая туча. На дома, лужи, лица прохожих легли тени. Настроение было прескверным: выгнали с работы по несоответствию занимаемой должности.» На редкость безграмотный», сделала вывод аттестационная комиссия, а ее председатель намекнул на книгу рекордов Гинесса, насчитав в его заявлении пять слов который. Таким, говорит, не пресс-центр нужен, а пресс-молот рельсы гнуть. Шутник длинноносый. Сам недавно костыли забивал на железнодорожных путях, поэтому и горбатится, а корчит из себя Гоголя. Вот напишет он повесть «Вечера на хуторе близ Дьяковки». Глава там не просыхает, ведьмы и черти, считай, в каждом доме. Есть и кузнец, по выражению хуторян, немножечко глупой. Телеги выдает с запасным колесом, а полозья санок загибает с обеих сторон, чтобы не разворачивать.
Начнет свою повесть так, решил он: «Дьяковка была идентична Диканьке. Ночью фонарь горел только у дома местного главы, который еще спал и у которого до опохмелки оставалось время.
Прокукарекал петух, который спросонья перепутал крякающую птицу с хохлаткой и в хвост которого вцепился ревнивый селезень». Потрясно! Чем не Гоголь! А как к месту сказано: «идентична», вычитал на пакете с чаем: «идентичный натуральному». А то: нет у него запаса слов. Неизвестно у кого больше, препирался он с ехидными членами комиссии.
Кстати, в Дьяковке открылась столовая для безработных. Если прокиснут щи или каша, повар пишет в меню: «идентичные натуральным». Такой вот пройдоха, лет десять варил баланду зекам на зоне.
Пол-хутора часами бывало просиживали за околицей или в лопухах у сельского клуба. Для другой половины это хорошо не рыщут по дворам, да и чем-то заняты, приобщаются к культуре.
В Заволжске закрыли общественные бани: после реформирования все службы ЖКХ стали частными. А кто будет работать себе в убыток? Подняли плату за ходку с веником до 200 рублей с носа, и сразу втрое стало меньше чистых горожан. От некоторых запахло.
Смекнул он, что есть тут выгода, и, была все же у него предпринимательская жилка, соорудил во дворе своего дома из глины, соломы и старого забора баню. Хотя и не идентичную общественной, но с предбанником, каменкой из брусчатки, которую выкопал из грязи на соседней улице.
Теперь его банька постоянно курилась дымком. Сначала обслуживал соседей, потом их знакомых. И вот пошли заказы. Молодежь, особенно деповская, ходит парами. Иногда пососут пивка, перебросятся в карты, но без пережогов и лишних ходок. Навар? Даже пятаки не стал считать. А они: «безграмотный». Какие дураки! Скорее бес грамотный. Кто им будет собирать липовую информацию, говорить о том, чего нет. Длинноносый, что ли? Хрен с ними. Скоро он создаст свою службу быта «Мочалка и веник».
Впервые за многие годы он вздохнул легко и свободно, разорвав невидимые путы извечной боязливости и непротивления.
КОНКУРС
В балке задержалось облако тумана, в котором купались кони-подростки, их игривое ржанье доносилось до ипподрома конефермы, где шли скачки.
Среди зрителей большой начальник из района Глеб Гаврилович Рожев и старший тренер Илья Хомутов. Слегка под мухой, хлопают в ладоши.
Как, говоришь, зовут победителя? спросил большой начальник.
Гром, сегодня последний раз бегал. Хватит. Каких только призов у него нет. Если все повесить на грудь будет вылитый Леонид Ильич, хихикнул старший тренер, теперь на отдых.
Или на колбасу, задергался щеками гость из района.