Ты наверно замерзла! Держи! сказал дворник с восточным акцентом, протягивая женщине чашку.
Мирочка никак не отреагировала на «ты» и даже не успела поблагодарить этого человека. Словно в глубоком сне она взяла горячую кружку двумя руками, согреваясь нежданным теплом через свои промерзшие перчатки.
Откуда Вы взяли здесь чай? наклонила она к клубящемуся пару свое мокрое от снега лицо.
У нас в бытовке кипятильник есть. Пей, ответили ей. Я вижу, ты дрожишь.
Да, дурацкая синтетика, хотя стоит, как норковая шуба, призналась Эльмира, делая осторожный глоток.
Ты пакетик размешай, посоветовал дворник и пошел к катку грести снег. А чашку на лавке оставь потом. Я заберу.
«Вот странная штука жизнь, подумала она в запорошенной шляпке. Чужой, абсолютно чужой человек увидел меня тут замерзшую и принес чай так приятно А от мужа ничего не дождешься, один эгоизм и барабаны».
Сделав с большим удовольствием пару согревающих глотков, она услышала знакомый рингтон «Чарующая скрипка». Кто-то из подруг настойчиво пытался достучаться на ее маленький, бескнопочный Самсунг. Эльмира неохотно вытащила из сумочки телефончик. Звонок был от Жанны. Хоть и богачку-блондинку она и считала раньше лучшей подругой, но разговаривать с ней сейчас совсем не хотелось.
«Как она могла заграбастать мой подарок от Ларика, когда у самой куры деньги не клюют!»
Простой человеческий поступок уборщика снега, как предложенный чай, так растрогал ее, что она сейчас не была готова даже к фальшивым ужимкам. Сейчас ей безумно хотелось любви, любви настоящей, ответной, хотелось оказаться в саду цветущей сакуры и улыбаться счастливой улыбкой под нежными поцелуями с тем единственным и достойным. Ее очерствевшее от измен сердце еще верило в чистоту первого чувства.
«Да и не изменяла я никогда мужу, потому, как может изменять женщина, если не любит?»
Восторженно и тоскливо она играла на невидимой скрипке, и ей не хотелось обрывать звонок. Но потом Мирочка вспомнила, как может быть злопамятна Жанна даже на такие мелочи.
Алле. выдохнула неохотно она в телефонную трубку, чувствуя как ее простуженный голос садится.
Мирочка, миленькая, заичка раздался голос Жанны. Ты на меня, правда, не дуешься?
За что подружка?
Ну как за что? За сегодняшнее. Мне так неудобно, честно-честно, что я у тебя под носом подарок Ларика утащила. Я немного попользуюсь, и тебе потом верну. Обещаю.
Ну, что ты, пустяки
А что с твоим голосом? Ну как же так! Простудиться под новый год. Говорила я, пейте мелкими глотками, а вы все захлёбом А знаешь, у меня есть классная идея Сейчас к тебе заедет Павлик, сядешь к нему в машину и
Да, ты что, Жанна! Я не могу! почувствовала какой-то подвох бывшая скрипачка. У меня вечером вылет в Японию.
Успеешь в свою Японию! В Москве все рейсы из-за снегопада смещаются на неопределенный срок, а я тебя всего на пару часов всего выкраду! Не хочу ничего слушать! Приказы не обсуждаются. Точка.
Связь оборвалась, и короткие гудки еще долго звучали каким-то эхом.
Чего это она учудила на этот раз? подумала Мирочка вслух. Раскомандовалась, прям. Никакой личной жизни! Сегодня видимо все решили меня достать!
И словно в подтверждение ее слов где-то на катке упал ее любимый Витенька и громко заплакал. Его тут же подняли, отряхнули от снега, и хотя падение было обычное, он жалобно завывал и искал мать мокрыми от слез глазами.
В бане с достойным Сантой
У подъезда стоял Феррари цвета спелой клубники, припорошенной снежными сливками. Водитель, коротко стриженный, спортивного вида молодой человек в кожаной куртке, заботливо протирал тряпичкой горящие фары и не сразу заметил Эльмиру.
Салют, Павлик, махнула она ему, вылезая из каких-то сугробов. Ну и снега сегодня Что у твоей царицы там опять стряслось?
Здравствуйте, Эльмира Багратовна, обрадовался он. Сегодня у Жанны Александровны новогодняя раздача подарков. Целый день мотаюсь по пробкам, подарки развожу. Смотрите, и мне какую курточку подарили. Испанская кожа. Тончайшая выделка. Теперь говорит, только в ней и ходи. Как Вам она?
Ничего так! оценивающе прищурилась бывшая скрипачка. Но для нашей зимы тонковата
Во-во! И я о том же! Но пришлось одеть. Вы же знаете хорошо Жанну Александровну Никаких возражений. Так и говорит мне. «Я бью, Паша, всего два раза. Один раз в лоб, а другой по крышке гроба».