Васька, ну их к лешему. Пошли лучше к нашим бабам, предложил кто-то невидимому Ваське.
Но тот продолжал колотиться в плотную дверь. Татьяна выудила из чемодана портновские ножницы.
У меня нож в руках! Всех вас порежу! крикнула она.
Вася, пошли от греха. Ты же видишь, они полоумные. Может, монашки Ну их.
Видал я их днем. Не монашки, не Одна длинная, как мужик. А другая пригожая. Я ее сразу заприметил, заплетающимся языком пояснял Васька, только ночи ждал.
Вот эта длинная-то тебя и отходит поленом по башке, раздался дружный смех Васькиных собутыльников.
Какое-то время невидимый Васька продолжал колотить в дверь новой комнатки подруг. Пока Татьяна переругивалась с незваными гостями, Глафира, зажмурив глаза, читала про себя молитву. Чуть позже Ваське надоело биться возле девичьих дверей. Шумная компания скрылась в глубине барачного коридора. Они приходили еще раз, под утро, но были уже не столь настойчивыми выпитое вино валило их с ног, делая желания слабыми, а поступки невнятными.
Ну, погодите, бабоньки. Дайте только проспаться. Завтра вы обе моими станете, пообещал им разбойник-Васька.
Глаша не спала всю ночь. А когда первые лучи рассвета забрезжили за пыльными окнами барачной комнаты, она решительно поднялась с кровати.
Мы едем в Санкт-Петербург. В этом городе я не намерена оставаться ни минуты.
Полюбуйтесь-ка на нее, калика перехожая выискалась! злобно огрызнулась Татьяна. Я могу найти другую квартиру, где мужиков нет, а женщины живут.
Нет, благодарю. Мне не нравится этот город.
Воля твоя. Пошло-поехало По дорогам охота, значит, мотаться.
Не охота. А только тут я не останусь. Пьяниц здесь много.
А в столицах-то поди-ка меньше?
Может и меньше.
Ну, будь по-твоему. Ты же у нас барыня, тебе и приказывать.
Собрав свой нехитрый скарб, подруги покинули на рассвете сей неласковый приют, а заодно и сам город. Голодный до утех Васька так и остался ни с чем.
Дорогие читатели, мы не станем утруждать вас подробным описанием дороги двух наших героинь. Больше месяца они добирались до Санкт-Петербурга, ночуя на постоялых дворах, пугаясь и радуясь безотчетной надежде, которую связывали с прибытием в столицу. Глаша стремилась туда всей душой, ибо юность ее и учеба были связаны с гранитными берегами Невы. В Москве Глафира простудилась, и им пришлось задержаться там на несколько дней. Татьяна, раздобыв мед и листья малины, ухаживала за своей любимой барынькой. Но молодой организм быстро справился с простудой, и девушки продолжили свой путь.
Санкт-Петербург встретил их июньским теплом. Легкий ветерок с Невы трепал Глафире волосы. Всей грудью она вдыхала знакомый воздух. Татьяна любовалась огромными домами, широкими улицами, соборами, мраморными львами и тайком крестилась.
Гляди Танечка, это и есть столица! на осунувшимся лице лихорадочно блестели фиалковые глазищи. Как тебе, нравится?
Камней больно много, супилась Татьяна. Тут человеку пропасть, все равно, что чихнуть. Раз и нет тебя. Потерялся, и не сыщут.
Да, ладно тебе, смеялась Глаша.
О, гляди, какие ноздри у львов. Отчего таки страшные? Как есть, бесовский город.
На счастье, девушки нашли довольно быстро швейную мастерскую в Щербаковом переулке[7], недалеко от набережной реки Фонтанки, куда их охотно взяли. Хозяйка мастерской, строгая дама, лет сорока, обговорила с ними условия работы, предложив неплохой заработок и даже похлопотала об их жилье. Она проводила подруг к своей приятельнице, сдающей комнаты.
Комнатка тоже оказалась в Щербаковом переулке, совсем близко с работой, сухая и чистая, с одной широкой кроватью, образами над ней, обеденным шкафом и комодом. Но главное, чему так обрадовалась хозяйственная Татьяна, это то, что в углу комнаты располагалась прямоугольная голландская печь с плитой для готовки, облицованная голубоватыми, веселыми изразцами.
А печка не дымит? деловито осведомилась рыжеволосая умница.
Нет, только в прошлом годе чистили дымоход, и ремонт в комнатах делали.
Ну вот, тут-то можно и жить теперь, обрадовалась наконец Татьяна. Я посмотрела соседи тут тихие. Кажись, трезвые.
Ну, что вы, девушки. С этим у нас строго, согласилась хозяйка. У меня здесь больше работницы живут. Из мужчин только студенты, а мужиков я не селю сюда с ними хлопот много. И семейных с дитями не селю. Сейчас я вам чайник принесу.