Рады! А ведь они рады моему отъезду! кричал он, маршируя по хижине, но тут же останавливал себя, обзывая последними словами, принимая ее поведение, объясняя гордостью, своевременной обидой, даже пробой установить главенство в их отношения. На Васильевича же, просто махнул рукой, заметив себе, что тот никогда не вмешивался в их личные отношения, что никогда не звонил, без надобности. Не позвонил ему и Михаил, значит все в порядке.
Да и что могло случиться?! отвечал он своему отражению в воде. Виен умная женщина, сильная, рассудительная, а мужчины будут делать привычную работу, тем более должны приехать дети, так что ей будет не скучно. Впрочем, скучно ей не бывает. Есть, кому развлекать, есть с кем провести свой досуг.
К вечеру второго дня забросил телефон, а когда он ему попался на глаза, увидел, что батарея разряжена, отнес в машину, стараясь выбросить из головы все тревоги и волнения, все мысли, кроме отшлифовки собственного характера и поведения на будущее.
Время летело с молниеносной скоростью. Не находя сил взять и приехать, как ни в чем не бывало и начать жить дальше, он откладывал возвращение до следующего дня. Утром же, проведя практически бессонную ночь, не заметив в себе изменений, отсрочивал решение до вечера, а за ним и опять до утра. Затем Жан начал выискивать причины возврата, за ними искал слова оправдания, прекрасно разумея, что жена потребует отчета, где он провел все эти дни
Так и катился по наклонной, опуская себя до неузнаваемости.
Утро было серым и неприветливым. Накануне лили дожди, и он мок на своем пне до тех пор, пока не начинали ныть кости, заходил в хижину, ленясь даже затопить захудалую печку, укладывался в постель и, укутавшись старым, суконным одеялом, лежал, отвернувшись к стене, вздыхая. Сегодня выполз раньше обычного. Увидев надвигающийся к нему туман, необычного цвета и формы, списал на голод. Мга приближалась и окутывала его со всех сторон, плотным облаком. Стало трудно дышать, и Жан отключился. В голове пронеслись лица всей семьи, что-то говорили, укоряли ему, только он не слышал и не понимал. Постепенно видение растаяло, он пришел в себя от влаги, падающей на его лицо, дождь лил как из ведра. Одежда полностью пришла в негодность. Спрятавшись в сторожке, сбросил все с себя, надел джинсы, предпоследнюю из прихваченных футболок и побрел к источнику. Напился как животное, став на колени и черпая рукой, смыл пыль с лица, затем вернулся к своему пню. Время перестало интересовать, как и то, сколько дней прошло со времени его уединения. Как только он присел, дымка сразу окружила его, но не накрыла как прошлый раз. Поморгав, приучив свои глаза к новому в окружении его, Жан начал различать приближающийся к нему силуэт.
Ты?! Жан вскочил на ноги и отпрянул: Как ты меня нашел?
Шедший к нему мужчина остановился в шагах десяти от него и возвышался своей мощью: