«Что я творю? думал я. Нужно срочно что-то с собой делать. Всё, что происходит со мной в последнее время, становится ненормальным. Навязчивая идея, бесконечные тренировки, поиски и ожидание неизвестно чего. Я вымотан, я уже почти не контролирую себя. Я, как параноик, вижу в несуществующих событиях несуществующий смысл».
Встретилась на пустынной аллее старушка. И что? Допустим, эта встреча была не совсем обычной безлюдное место, тёмный парк, я налетел на неё неожиданно, она показалась мне странной, настолько странной, что в какой-то момент я даже её испугался. И что? снова повторил я себе тот же вопрос. Старая женщина, похожая на нищенку, в ватнике и валенках, рассказывающая о говорящих оленях, зовущая меня с собой, смеющаяся над одной ей понятными шутками. Что я смог в этом разглядеть? не понимал я. Почему я решил, что она укажет мне дорогу к моей цели, тайному месту, где расположен проход, который я ищу? Вот так просто, на окраине парка, случайная старушка возьмёт меня за ручку и скажет:
Не плачь, маленький, спросит: Что тебе? Другой мир, наполненный хрустальным светом? Нет ничего проще. Потерпи пять минут, и всё у тебя будет. Мудрый говорящий олень покажет тебе путь, а чтобы ты не заблудился, будет тебя сопровождать.
Бред какой-то. Как я мог предположить такое? Она была просто не в себе. Несла всякую околёсицу. Сказав несколько непонятных фраз, случайно разбудила что-то во мне, зародила надежду. Тёмный парк, метель, неожиданная встреча, добавили этим фразам загадочности, а на самом деле она, возможно, и не воспринимала меня и обращалась даже не ко мне. Она смотрела на меня и видела что-то своё, я был для неё фантомом, призраком, и её слова нельзя было понимать буквально. Я и в самом деле псих, если ищу в этом смысл.
Всё это от отчаяния, понял я, моего глупого отчаяния, почти развившегося в паранойю. Я никак не могу приблизиться к цели, у меня не получается, не хватает на это сил. Я презираю себя за это и ненавижу за это свою цель. Она такой же фантом для меня, как я сам для старой женщины, встретившейся мне в парке.
Не было никакого тайного смысла в нашей встрече обычный, случайный эпизод, стечение обстоятельств, как не было ничего необычного со мной раньше.
***
В тот момент мне всё представлялось именно так.
Я устал и больше не мог думать иначе.
Тренировка на станке была.
Падение со станка и удар о стену были тоже, но это и всё.
Если я что-то и увидел кроме этого, то это иллюзия, мираж.
Никакого хрустального света я видеть не мог, он плод моего больного воображения, а всё, что я делал для его достижения, очень похоже на помешательство.
***
Пора с этим заканчивать, решил я.
Моё сознание развернулось на 180 градусов, и я стал успокаиваться. Это было очень хорошо без этого поворота я и в самом деле мог сойти с ума.
Я промыл свою рану на руке, выключил воду, насухо вытерся, надел чистую одежду, прошёл в раздевалку.
В аптечке нашёл перекись водорода, обработал костяшки пальцев на правой руке и заклеил их пластырем. Сложил свою спортивную одежду в довольно объёмистую сумку её я решил забрать с собой.
Я всё делал очень медленно и максимально тщательно.
В тот вечер я понял, что больше не хочу приходить сюда, и потому, перед тем как уйти, не должен был ничего забыть.
Эта спортшкола стала мне ненавистна, и я остро почувствовал, что тренировки в парке мне больше не нужны. Более того, я внезапно понял, что прекратить эти тренировки необходимо, иначе может случиться нечто необратимое.
Я выключил свет, закрыл двери на ключ и, уходя, сдал его на пост охраны.
Что в сумке? спросил меня охранник, принимая ключ.
Форма, взял в стирку, ответил я.
Ясно, можете проходить, ответил он, отключив стопор на вертушке выхода.
«Что тебе ясно? мысленно обратился к охраннику я. Что тебе может быть ясно обо мне, если я сам никак не могу в этом разобраться?»
Последняя попытка
Прошло две недели.
Школа дом опять школа; я жил словно и не жил, находился в каком-то заторможённом состоянии, ничего не видя вокруг. Спрашивали отвечал, просили сделать делал. Мне было всё равно. Всё, что интересовало меня раньше, перестало иметь для меня значение.
Мне было очень плохо.
Я ошибся, вложив свою душу в предприятие, которое стало банкротом, и теперь получалось, что я её потерял и ничего не мог чувствовать.