Володя, мне кажется, мы уже всё с тобой решили?
Вот, Иван Трофимович, заглянул на минутку, ответил я. Исчезнуть совсем никак не получается. Или мне лучше уйти?
Что ты, что ты, кто ж тебя гонит, проходи, присаживайся, ещё более неуверенно ответил он. Рассказывай, что ты, как?
Рассказывать в принципе нечего, сказал я. Был у доктора, сегодня он снял с меня все ограничения. Выздоровел и могу продолжать тренировки. Форму, конечно, за время болезни потерял, но думаю, что это вполне восполнимо.
Володя, мне очень жаль, что с тобой приключились все эти неприятности, но я же объяснил тебе свою позицию, ответил он. Я не могу допустить тебя до тренировок.
Иван Трофимович, ответил я, я вас прекрасно понимаю, но сезон уже кончился. Какие тренировки? Пробежки в парке и работа в зале на станке.
Помнишь, что было в последний раз, когда ты крутил на станке? спросил он. Если это повторится, да ещё в присутствии ребят
Помню, Иван Трофимович, перебил я его, вы правы, рисковать не стоит. Работа в зале отменяется. Но и вы должны меня понять, вы же всю жизнь в спорте невозможно мгновенно бросить то, что стало частью тебя.
Спорт мой образ жизни, и мне необходимо тренироваться. Неважно как, неважно где, но мне необходимы нагрузки. Здесь моя секция, команда, я привык приходить сюда. Боитесь пускать меня на станок ладно. Давайте я буду просто приходить на пробежки и тренироваться с ребятами в парке.
А что я скажу остальным? спросил тренер.
А что нужно говорить? не поняв вопроса, переспросил я.
Что я скажу ребятам, когда они перейдут после пробежки тренироваться в зал, а ты нет?
Иван Трофимович, всё просто, ответил я. Сказать можно что угодно. Например, что после болезни я восстановился не полностью, нагрузки мне разрешены, бегать могу без ограничений, а вот велосипед пока противопоказан, что у меня травма ноги, что-то с суставом, и мне запрещены круговые движения. Скажите, что это, возможно, никогда не пройдёт, тогда и вам, и им будет легче. Никто не предложит мне сесть на велосипед, а ребята перестанут видеть во мне соперника.
Тренер задумался. Он прокручивал в голове предложенную схему, пытаясь найти в ней что-то потенциально опасное для себя. Риски, конечно, были. Я мог по-тихому пробраться в зал, сесть на станок и. Но я сказал тренеру, что не стану этого делать, а мы всегда доверяли друг другу, и причин менять эти отношения не было.
Ладно, Володя, приходи, наконец решился он. Но давай сразу договоримся: до первого инцидента, даже до первого намёка на инцидент.
Спасибо, Иван Трофимович, ответил я.
Всё повторилось, круг замкнулся, тренер снова, как и много лет тому назад, сделал то, что было нужно мне.
Я мог приходить на тренировки, совершать пробежки в парке. Теперь я мог делать это беспрепятственно. Я знал, что там, в его глубине, есть тайные тропы. Их в определённый момент и поймав особое состояние можно найти. Я надеялся, что когда-нибудь они приведут меня к хрустальному свету к чуду, до которого я в прошлый раз так и не добрался. «Ничего, думал я, в следующий раз обязательно получится, и для этого не обязательно нужен велосипед».
Всё снова встало на свои места. Мама, как всегда, оказалась права.
В этом мире нет ничего, что было бы невозможно исправить, говорила она.
Я тренировался со своей командой. Каждая тренировка начиналась в парке десять километров интенсивного бега по извилистым дорожкам. Затем ребята отправлялись в зал, а я оставался и продолжал свой бег, ускоряясь и замедляясь, давая разные нагрузки, пытаясь вернуть свою прежнюю физическую форму.
Постепенно ребята из команды перестали относиться ко мне всерьёз. Нет, они не стали относиться ко мне хуже, я по-прежнему был для них свой. Годы совместных тренировок просто так со счетов не спишешь, но что-то менялось.
Не знаю, что им сказал про меня Иван Трофимович, но они решили, что велоспорт для меня закрыт навсегда, и я перестал быть для них полноценным членом команды, но, к счастью, товарищем всё ещё оставался. Это, как предполагал я, как догадывался тренер, долго продлиться не могло.
Спорт это тяжёлый труд, и они работали, выполняя серьёзную программу. У меня такой программы не было, я просто бегал с ними в парке, иными словами, путался под ногами. Они, тренировались профессионально, я же, по их мнению, был просто любителем, который, тренируясь с ними, развлекается ради собственного удовольствия и может бросить всё в любой момент, как только это ему надоест.