Они ехали долго, часа четыре. Ольга не спала, несмотря на вторую уже бессонную ночь. И ей только хотелось, чтоб никогда не кончалась эта дорога, почти полет в темной ночи, чтоб он вот так, как сейчас, оглядывался на нее, и улыбался, и дымок его сигареты доносился до нее
Потом снова был аэропорт незнакомый, где их уже ждал молчаливый мужчина с билетами. И снова не было сказано ни слова.
Только усевшись рядом с ним в кресло самолета, она вопросительно посмотрела на него.
«Чуть позже, Солнышко, ладно? Я Вами восхищен: Вы не задали ни одного вопроса. Неужели не мучало любопытство?» улыбнулся он.
«Нет», ответила Ольга. «Нет. Совсем нет. Главное, что все кончилось. И есть Вы А остальное уже совсем неважно».
Сергей очень серьезно посмотрел ей в глаза, распахнутые ему навстречу, взял ее руку и прижал к своим губам.
Через несколько часов они приземлились. Когда, пройдя таможню, они вышли на улицу, где их снова ждала машина, она ахнула: сверкающий тропический день обрушился на нее всей своей жаркой мощью.
После ночной декабрьской Германии это казалось нереальным.
«Я же обещал, Солнышко, что Вас с собой возьму. Вот и взял. И вовремя, кажется, да?» заглянул он ей в лицо.
Она только кивнула.
Последующие дни были сбывшейся сказкой.
Синее море, синее небо и его глаза, руки, голос, поцелуи он рядом.
В один из тихих душных вечеров Ольга все же спросила его: «Как Вы узнали, где я, и вообще все?»
Вы на самом деле хотите это знать? Это будет трудная правда.
Да, говорите же.
Хорошо Я получил письмо, точнее, копии Ваших писем к тому человеку. И его тоже. Все, вплоть до последнего. Я не хотел читать я ненавижу это, но я боялся, что Вы попали в беду. Извините, пришлось прочесть
Она сжала его руку: «Как мне просить Вас простить меня, душа моя Это были письма к Вам. И Вас я ждала только Вас. Там, в гостинице. А как поняла это чуть не сошла с ума: что же я наделала. И сбежать невозможно же, понимаете? Я была в полном отчаянии, когда появились Вы».
Я все понял, Солнышко. Как только прочитал те письма. И то, что Вы запутались совсем, и что чужой Вам человек заставляет Вас поверить в то, чего нет. Вот и поспешил к Вам. Хорошо, успел.
Она удивленно посмотрела на него: «Но кто мог послать письма к Вам? Не понимаю Хотя я буду всегда благодарна тому, кто это сделал.»
Не нужно благодарности, Солнышко. Это он сам сделал. Я вычислил его.
«Но зачем?! Зачем, ради Бога, ему это было нужно?!» воскликнула она.
Сергей вздохнул: «Все очень просто, душе моя. Он хотел так оттолкнуть меня от Вас. Он же видел прекрасно, что Вы его не любите. Ну вот и захотел таким способом Вас приблизить к себе».
Ольга побледнела: «Но это же подлость И как же Вы» и, подняв его тяжелую руку, прижалась к ней губами
Вы спасли Нас меня. Потому что я не знаю, как бы я выжила потом. Без Вас.
Я себя спас, Солнышко. Потому что тоже совсем не могу без Вас.
Закат давно догорел за морем, а они все сидели вот так, не разнимая рук, чувствуя тепло друг друга. Обретенное тепло едва не утраченной Любви.
ПОВЕСТЬ НЕ О ВОЙНЕ
Она стояла у окна кухни, глядя во двор. Ее ребята помахали ей рукой, все трое взрослый и малыши. И весело побежали к калитке. И вдруг Взрыв?! Что-то темное закрыло горизонт, клуб дыма или пыли? Она выбежала во двор, догнать своих успеть Все вокруг разом потемнело, раздался грохот чернота
Oльга снова проснулась усталой. Словно и не ложилась. Опять Этот сон!
Он снится ей почти всю жизнь. Еще девочкой Ольга просыпалась со странным ощущением, что вот только что она была взрослой, шла по улице на работу, что-то стряпала у себя на кухне. Ощущала себя взрослой женщиной во сне. Это было странно и неприятно. Потом она привыкла, и уже с любопытством ждала, а что же будет дальше. Как в кино а чем удивит следующий эпизод. Но ничего особенного не было: повторялись обычные сцены обычной жизни. В местах, где она никогда не бывала. Маленький душный городок, заросший деревьями.
Она, родившаяся в Питере, никогда и не бывала в таких.
Да ее семья вообще никогда дальше Гатчины и Петродворца не ездила. Снимали дачу из года в год, у знакомых, в маленьком домике неподалеку, так что можно было пешком дойти до городского трамвая. А южная жара ее родителей не привлекала: они считали, что можно хорошо отдохнуть и рядом с домом, тем более что и море вот, рядом.