Везде бубнят: «Пролетариат, передовой класс, гегемон». А гегемон обитает в занюханной коммуналке, трескает субпродукты и жмет пальцы советским буржуям, живущим в шикарных домах.
Насчет буржуев Лешка был неправ. В упомянутом в рассказе доме (7375) жили не буржуи, а люди, приносившие государству заметно большую пользу, чем токарь Барсуков. Например:
физик П. Л. Капица,
историк С. Ф. Платонов,
математик Г. М. Фихтенгольц,
физик И. В. Курчатов,
поэт И.А.Заболоцкий
физик Я.И.Френкель и другие известные деятели науки и культуры.
Конечно, бытие определяет сознание. Конечно, сознание жильцов дома 7375 отличалось от сознания токаря Барсукова и от сознания его товарищей. Он это понял и поставил крест на красивой девушке из дома 7375, папа которой был наверняка не простым человеком.
Освободившись от бзика, Лешка позвонил в воскресение Клавке-револьверщице:
Клава, ты сегодня свободна?
Как ветер мая!
Давай заберемся на Исаакий. Посмотрим на город с высоты птичьего полета.
Хорошая идея!
Спускайся через 15 минут. Я буду ждать тебя у подъезда.
«Вот так. Каждый сверчок", подумал Лешка и в принципе был
неправ.
ПАСХА
Князь-Владимирский собор
Всю страстную седмицу коммунистические идеологи пахали как карлы, отвращая трудящихся от опиума для народа. Плакаты, лекции, беседы, спектакли, агитконцерты всё было подчинено антирелигиозной пропаганде. Своего пика этот кипёж достигал в Великую субботу.
Чтобы у трудяг не возникло мысли посетить праздничную, пасхальную церковь, на заводы приезжали артисты, певцы, танцоры, циркачи, оркестры. Повсеместно организовывались вечера танцев. Раздавались бесплатные билеты в театры и в кино.
К окончанию смены на «Линотип» прибыла труппа Театра эстрады. Центральный пролет инструментального цеха был забит народом. Кому не досталось места на скамейках, сидели на подоконниках, на станках и даже в кабине подъемного крана. Ну как же! В то время не было телевизоров. На артистов, как теперь, глаза не были намозолены.
Программа была стандартной: певица с парой романсов, молодой жонглер-эксцентрик, «Карусель» на аккордеоне, юморист, морская чечетка и т. п. Заводчане принимали все номера на бис.
В конце концерта конферансье торжественно объявил:
Клавдия Ивановна Шульженко!
А-а-а!!!
приедет в следующий раз.
У-у-у!!! Бей гада!
Народ агрессивно двинулся к сцене.
К Барсукову подошел Генка. Его старый и хороший друг:
Пойдем, Лешка, пивком побалуемся. Здесь уже ничего интересного не будет.
Ага! Только не с ларька, а зайдем в пивную на Кировском. Там сардельки вкусные.
Нет вопросов!
После двух кружек начались фантазии на тему: «Как провести остатний вечер?».
Дружить с Генкой становилось все труднее и опаснее. Его, по Лешкиным наблюдениям, знала вся петроградская гопота. И не только петроградская. Василеостровской шпане он тоже был известен. Когда традиционно 5 мая в жесткой рукопашной схватке, сходились на Тучковом мосту васькинцы и петроградские, Генка был в первом ряду, плечом к плечу с записными петроградскими амбалами. И брал он не плечами, которые у него были не ахти какими широкими, а брал неукротимым натиском и своей зверской физиономией, вид которой деморализовывал противника. В драке использовались только кулаки. применять какое-либо холодное оружие запрещалось, но Генка на всякий случай засовывал за пояс шабер: «Знаем мы этих васькинцев. От них так и жди подлянки».
Шабер
Генку окружала напряженная, тревожная атмосфера. То к нему предъявляли претензии какие-то темные типы, то он взыскивал со своих недоброжелателей моральные и денежные долги. Часто такие контакты заканчивались потасовками, в которых доставалось и Лешке.
Гена, ты завязывай с улицей-то. Так и на перо нарваться не долго, урезонивал Лешка своего друга.
А-а-а, чему быть, того не миновать.
Тоже мне, фаталист.
Встречаясь вечерами, друзья первым делом соображали куда же им направить свои стопы. Чтобы не шляться, как обычно, в поисках острых ощущений по Большому и Скороходовой, Лешка иногда искушал друга прелестями Невского, новым фильмом, праздничной атмосферой катка. А однажды он затащил Генку в Малый оперный на «Севильского цирульника». Опера другу не понравилась.