Нет, ну вот почему они такие? снова завел свою пластинку риторических вопросов Крячко. Ведь мы же не такими были, не такими! Вот я в его годы
Ты в его годы попал в милицию за драку на улице, перебил его Гуров. Причем тебе так понравилось, что ты остался здесь по сей день. А еще ты в его годы
Ладно, ладно! быстро поднял ладонь Крячко, которому явно не очень понравились воспоминания о днях его юности, оказавшейся не столь благонравной, сколь ему бы хотелось продемонстрировать своему отпрыску. Ты прямо, можно подумать, святой!
Не святой, согласился Гуров. Да и не претендую. И сына у меня нет некому пример подавать.
Вот именно, у тебя сына нет, тебе хорошо заканючил было Крячко, но, спохватившись и сообразив, что сморозил, быстренько исправился и нарочито бодро произнес: Ну, у кого-то детей нет им, конечно, проще. У кого-то есть им, безусловно, тяжелее, но это тоже хорошо.
И совсем уже оптимистично закончил:
Словом, каждому свое!
Каждому свое! подхватил голос от двери, и оба сыщика разом обернулись.
В дверях стоял генерал-лейтенант Орлов Петр Николаевич, такой же давний друг Гурова, как и Крячко, но при этом еще и его непосредственный руководитель, начальник Главного управления внутренних дел. Его появление оказалось несколько неожиданным за разговором сыщики не обратили внимания на отрывшуюся дверь.
Задушевные беседы с утра ведем это хорошо, кивнул Орлов, внимательно глядя на Гурова.
Лев сразу понял, что взгляд этот неспроста. Он содержал сразу несколько оттенков. Орлов смотрел на Гурова оценивающе раз. С надеждой два. И с сочувствием три. И именно последний нюанс заставил сыщика насторожиться. Тем не менее он совершенно спокойно поприветствовал генерал-лейтенанта и подтвердил:
Беседы между друзьями всегда хорошо. А ты чего в такую рань к нам пожаловал?
А почему бы нет? подмигнул обоим Орлов, проходя в кабинет и усаживаясь в свободное кресло. Или я вам не друг?
Никак, тоже хочешь с нами по душам побеседовать? отозвался Крячко, косясь на генерал-лейтенанта.
Он, как и Гуров, не видел в утреннем визите начальства в их кабинет ничего хорошего.
Хочу, посерьезнел Орлов. Очень хочу.
Ну так не разбегайся, прыгай! не выдержал Гуров.
Но генерал-лейтенант так с ходу, без разбега, прыгать не умел. Он любил потянуть время, помолчать, словно проверяя на прочность нервы собеседника, а уж потом, изведя все его терпение, выдать наконец суть вопроса. Вот и сейчас генерал-лейтенант начал издалека.
Эх, хорошо быть богатым и здоровым, верно, ребята? сказал он.
Гуров и Крячко промолчали, игнорируя реплику Орлова и тем самым демонстрируя, насколько глупо она прозвучала.
Вот хотел бы ты, Станислав, быть богатым? обратился Орлов непосредственно к Крячко.
Хотел бы! с вызовом ответил Станислав.
Да? сразу заинтересовался Орлов. А что бы ты тогда делать стал? Ну, скажем, будь у тебя ну хотя бы миллион долларов?
Долги бы раздал, язвительно произнес Крячко. Между прочим, зарплату опять задержали на два дня.
Что поделаешь, кризис, с притворным вздохом сказал Орлов.
И как только вам не надоест эта отмазка? удивился Крячко и посмотрел на Гурова. Тот молчал, дожидаясь, когда закончится этот пустой треп и Орлов перейдет к главному, для чего он, собственно, и зашел.
Ты, Лева, у нас сейчас, кажется, ничем особо не занят? будто мимоходом спросил тем временем генерал-лейтенант Гурова.
Особо нет, отрезал Лев.
А тебе что, огород вскопать надо? осведомился Крячко.
Не надо, пока сам справляюсь, ответил Орлов и снова пристально посмотрел на Гурова, переводя взгляд на Крячко. Потом произнес: Давай-ка, Лева, побеседуем наедине.
Что, разговор кон-фи-ден-циальный? продекламировал по слогам Крячко, стараясь вложить в длинное слово как можно больше презрения. Я мешаю?
Нет, просто мы тебе мешать не хотим, спокойно отреагировал Орлов. Ты же работаешь.
Это я к тому, что даже не надейся, что я выйду из своего кабинета, на всякий случай предупредил Крячко и нарочно достал из ящика стола папку с первым попавшимся делом, хотя в данный момент явно не был занят никакой работой и читать это дело даже не собирался.
Вот я и говорю, лучше мы с Левой пойдем в мой кабинет, сказал Орлов и поднялся.