Сам Крячко уже который год ходил в неизменной темно-серой куртке, пухлой и раздутой, отчего его и без того широкая фигура казалась просто расплывшейся. Куртка была уже, мягко говоря, старовата, но Станислав принципиально не менял ее, и не из соображений экономии уж что-что, а новую одежду он мог себе позволить, а по причине удобства. Удобство было для Станислава на первом месте, и он безжалостно высмеивал Гурова, который порой в ущерб здоровью зимой носил ботиночки на тонкой подошве только потому, что они подходили к его пальто.
Но настроение было слишком хорошим, чтобы затевать ссору на пустом месте, и Гуров решил лишь слегка ответить на замечание старого друга.
А ты как пенсионер-дачник, бросил он, проходя к своему любимому жесткому стулу, который отказывался менять на всякие кресла.
Станислав не ответил, лишь глубоко вздохнул, давая понять, что между ним и Гуровым лежит пропасть в мировоззрении. Лев, устраиваясь на стуле, вдруг ощутил, что ему холодно. Пощупал рукой батарею так и есть, ледяная.
Что, так и не затопили? удивленно посмотрел он на Крячко.
Как видишь! отозвался тот. Впору жалобу писать. Президенту.
И отвернулся.
Что-то еще случилось? поинтересовался Гуров. Или жена заставила тебя все выходные ездить по рынкам, запасаясь картошкой на зиму, поэтому ты и решил отыграться на мне за испорченный отдых?
А! махнул рукой Станислав. Жена ладно, я уже привык
А кто тогда? Любовницы у тебя, насколько я знаю, нет продолжал беззлобно шутить Гуров.
Зато у меня есть дети! тяжело произнес Крячко. И они меня совсем не радуют. Вернее, дочка-то ничего, нормально, а вот сынок
А что сынок? нахмурился Гуров. С дурной компанией связался? Алкоголь, наркотики?
Да нет, нет, что ты! испуганно замахал руками Крячко. Просто, знаешь, не пойму я его. Оболтусом каким-то растет, честное слово! Вот ничего ему не надо, представляешь? Отец работает, мать кормит-обстирывает, завтраки ему чуть ли не в постель подает. А он придет с учебы, сразу за компьютер нырк, наушниками уши заткнул и все! Ничего больше не интересует! Подойдешь, спросишь, как дела, хочется ведь порой по душам поговорить, а он ноль эмоций. И вижу, что весь в своих играх и дороже них у него ничего нет. Уроки, по-моему, вообще не делает Так, для вида покорябает что-то в тетрадках и опять за свои игрушки. Станешь говорить один ответ: «Отстань, па!» Нет, вот представляешь? «Отстань, па!» Ничего не читает, по дому не помогает ничего в жизни не нужно. Тунеядцем растет тупоголовым!
Ну, не преувеличивай, попытался успокоить друга Гуров, радуясь, что все не так страшно. Сейчас большинство подростков так живут. Виртуальный мир заменил им и книги, и кино, и театр, и прочие наши увлечения. Такое поколение, что поделаешь!
Плохое поколение! вскричал вдруг Крячко. Потерянное поколение!
Ты драматизируешь, стоял на своем Гуров. Не такая уж плохая у нас молодежь. И учатся хорошо, и соображают кое в чем побольше нас с тобой.
Чего они там соображают со скепсисом поморщился Крячко. Ничего не знают и знать не хотят. Вот что с ним делать? Он глубоко вздохнул и признался: Хотел даже ремнем отлупить, да как его отлупишь вырос на голову выше меня, в плечах скоро шире будет. Недавно жена ему мою джинсовую куртку примерила мала! Вернее, в ширину великовата, а в длину мала. Рукава короткие
Гуров расхохотался, представив, как Станислав гоняется с ремнем за своим великовозрастным сыном, который хоть и вел, по словам отца, праздный образ жизни, все же не был законченным тунеядцем, а уж тем более тупоголовым. Нормальный парень. Учится, конечно, средне, но в общем-то, по правде говоря, гением ему быть и не в кого: в семье Крячко не было особых интеллектуалов. И он, и его супруга были крепки житейским, практическим умом, которому Гуров, бывший в обыденной жизни несколько наивным человеком, даже немного завидовал. Ну, потакать парню, конечно, не следует, завтрак и сам может приготовить, но в целом Гуров считал, что Станислав излишне сгущает краски.
Увеличь круг его обязанностей, посоветовал он другу, видя, что тот искренне переживает свою семейную «драму». Пусть в магазин ходит, ковер пылесосит
Крячко выразительно посмотрел на Гурова, и Лев понял, что сыну Станислава не раз предлагалось «расширить круг обязанностей», но тот почему-то упорно не хотел его расширять.