Да что «простите»? Пингвиныч вдруг сверкнул глазами и зашипел, надвигаясь на Сеню. Что мне твоё «простите»? Ты у себя прощения проси, ты же осрамился на всю планету, крест на карьере поставил! Дурак, щенок несчастный! Всё, всё прогадил! Ух-х, я тебе
Пингвиныч замахнулся старческим рябым кулачком. Сеня хоть был выше и шире в плечах отшатнулся, вжал голову в плечи, выставил для защиты ладони
И очутился в кресле перед экраном. Шлем давил на голову, колол виски шипами, стягивал нижнюю челюсть. На экране плясала разноцветная метель. Где-то в дальнем углу подвала капала вода. Сеня мигом всё понял и задёргался в кресле, пытаясь высвободиться.
Подожди! заорал он. Стой!!
Экран заслонила большая голова сегрианца. Уви пощёлкал синюшными пальцами, издал сложный лягушачий звук и сдёрнул шлем с Сениной головы, больно зацепив оттопыренные уши. Сеня скатился с кресла и отпрыгнул на пару шагов для пущей безопасности.
Временной скачок, пропыхтел он. Ты мне лишнего установил. Много всего.
Уви внимательно осмотрел шлем, потом перевёл взгляд на Сеню. Глаза его забавно выпучились, потом еще забавнее сузились.
Всё-таки случился сбой, констатировал он. Я же говорил: без гарантии. И чего теперь?
А ничего, уже спокойнее произнёс Сеня. Я передумал. Не надо мне быстрого бега.
Уви смотрел на него, надувая горло.
И вообще ничего не надо, добавил Сеня смущённо. У меня, оказывается, всё есть.
Ну и хорошо, сказал Уви и опять щёлкнул пальцами. Только денег не верну, учти.
Каких денег начал было Сеня и осёкся. «Ну да, подумал он, всё верно. Я же ему уже заплатил. Хотя как это? Я же платил тогда, когда еще не знал, а это уже после того, как сейчас Тьфу ты, запутался. Да и хрен с ним».
Это временной парадокс, объяснил наблюдавший за ним Уви.
А-а, уважительно отозвался Сеня. Понятно.
Ему было ничего не понятно, но всё это совершенно не имело значения. Когда-нибудь он станет звездой. Когда-нибудь мы все станем звёздами. И Маринка, и Пингвиныч, и даже, наверное, Уви. Надо только об этом помнить.
Тебе пора, квакнул сегрианец. Иди давай.
Иду уже, улыбаясь, откликнулся Сеня.
И телепортировался на улицу.
Гандикап Щипача
Руслан Лютенко
Джеймсу Герберту Бреннану
На рукоятке иглока нашли отпечатки пальцев Игоря. Кровь убитого была на его руках, когда полиция ворвалась в контору. Накануне между ним и Гариповым произошла ссора того рода, после которой дружба обычно прекращается, то есть наличествовал мотив. И всё-таки Игорь Щипач был на сто процентов уверен, что так быстро его взяли в оборот и вынесли вердикт из-за фамилии. Нужно было менять её, ещё когда он подался в адвокаты.
В зале суда стояла тишина. Она будто распространялась от коробки робота-рихтера и подавляла как присяжных, ютившихся по правую от него сторону, так и Щипача, впервые оказавшегося в роли подсудимого. И куда только делась его хвалёная раскованность, красноречие, знание буквы закона! Голова опустела, накатила слабость и растерянность. Адвокат Игоря смиренно склонил голову, ожидая вердикта, с которым безуспешно боролся на протяжении процесса. Чёртов дилетант!
Игорь Борисович Щипач, раздался отжатый от эмоций голос рихтера. Робот уже проанализировал все имеющиеся данные вкупе с мнением суда присяжных и сопоставил их с действующим законодательством. За убийство первой степени суд приговаривает вас к казни через смертельную инъекцию. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Ваше последнее слово, Игорь Борисович.
На протяжении вердикта Щипач не отрываясь смотрел на верхние уровни улицы через большие арочные окна. Солнце било сквозь стёкла чистым светом, и лишь иногда тени воздушного транспорта проносились по залу суда, перекрывая золотистый поток. Я умру и больше никогда не выйду на улицу, с дрожью подумал Игорь. Голова по-прежнему оставалась пустой, лишь где-то на периферии крутилась мысль, не дававшая покоя ни на минуту. Отважится ли он?
Повторите, пожалуйста, раздался голос рихтера через подушечки колонок.
Я я хочу прибегнуть к шестнадцатой поправке.
Со стороны присяжных раздалось удивлённое восклицание. От людей пополз шёпот, будто растворивший в себе удушающее облако молчания, распространяемое роботом-судьёй. Впрочем, рихтер быстро навёл тишину, стоило ему только заговорить.