Тяжело вздохнула, поднялась, подошла к зеркалу, распустила по плечам волосы, заглянула себе в глаза: «И всё-то ты понимаешь, моя милая Наташка!». Но та, в зеркале, молчала. А что тут скажешь? Своих ошибок не вернуть назад, как не вернуть вылетевших из гнезда птиц». Сморщила нос, подразнить свое отражение. И оно не замедлило с ответом.
Потом долго лежала на кровати поверх одеяла с открытыми глазами, глядя сквозь полосатые шторы на свет уличных фонарей. И никак не могла найти ответа на вопрос: почему Геннадий так ненавидит брата? Ревность?!
Второго ребенка они со Степаном не решались заводить очень долго. Она училась в институте. Забеременела, когда Геннадию было уже восемь лет. Он недобрым взглядом косился на её растущий живот.
Кто у тебя там? как-то уж очень недовольно однажды спросил он.
У тебя скоро родится братик, как можно спокойнее объяснила она.
Не хочу! топнул ногой сын.
Как не хочешь? Почему?! удивилась она. Ты будешь с ним играть, заботиться о нем
Нет! Я не буду любить его! Пусть врачи его уберут. Я спрашивал у бабушки, они могут это сделать!
Гена! Твоему братику уже шесть месяцев! И вообще, кто тебе дал право так разговаривать с мамой?! Вот приедет папа, я ему всё расскажу.
А почему вы не спросили меня?! Почему решили это тайком?! Я ненавижу его!
Больше разговоров о маленьком братике они с мужем при сыне старались не заводить. Старший успокоился. Правда, косые взгляды на её выпиравший из-под широкого халата живот нет-нет да бросал. Перед сном, перешёптываясь в постели, они со Степаном пытались представить реакцию старшего сына на рождение брата. Принеся Сеню из больницы домой, были удивлены тому внешнему равнодушию, с которым Геннадий это воспринял. К кроватке новорождённого не подходил, ничего о нём не спрашивал, будто и не было пополнения в семье. Но однажды произошло такое, от чего Наташа долго не могла прийти в себя. Малыш спал. Она вышла на кухню вскипятить молоко. Гена играл в гостиной на ковре с игрушечной железной дорогой. Над молоком уже поднималась пена, вот-вот закипит, и можно снимать с плиты. А её вдруг шатнуло, будто кто оттолкнул от плиты в сторону. Не помня себя, метнулась в спальню. И помутилось в глазах от ужаса. Накрыв брата одеялом и подушкой, старший лежал на малыше, придавливая его к кровати всем своим телом. Наташа схватила сына за волосы и отшвырнула в сторону. Посиневший ребёнок долго не мог заплакать. Из кухни доносился едкий запах сгоревшего молока. А Наташа, потрясённо смотрела на старшего сына. Казалось, в жила её застыла кровь. Наконец, Сеня зашёлся в плаче. Она успокаивала его, покачивая и поднося к губам сосок. Старший, так и не взглянув на неё, выскользнул из комнаты. Она слышала, как щёлкнула за ним входная дверь. В голове клубком закручивалась мысль: говорить ли об этом мужу? Нет, лучше не говорить. От отца доставалось Геннадию частенько. Наташа, как могла, сдерживала быстро вскипающий гнев Степана. Видя, как от наглости сына у того сжимаются кулаки, вставала между ними надежной стеной и уводила мужа в спальню.
Не бей его, Стёпушка! шёпотом умоляла она. Он только ещё больше зло затаит, и будет месть взращивать! Кулаками тут не поможешь!
А чем поможешь?! не унимался муж. Молитвами?! Что толку от того, что ты за него день и ночь Богу молишься?! Один бы раз ему, как надо, вправить мозги! Походил бы в синяках, может, что усвоил!
А если тебя не будет рядом? возразила (и как в воду глядела!) она. Кто защитит нас от него?
Степан беспомощно мычал, как от доставшей его зубной боли, и бил кулаком по подушке. Доброго разговора с сыном у него не получалось. Сын демагогией отбивал любые аргументы. Чувствуя бессилие родителей, Геннадий ликовал. Это было видно по его злорадному взгляду.
А в одиннадцать лет с ним стали твориться и вовсе что-то странное. Муж был в командировке. Наташа никак не могла разбудить сына и отправить в школу. Что только ни делала: обливала холодной водой, стаскивала одеяло, включала на всю громкость музыку, щекотала бока, шлёпала по щекам. Сын что-то бормотал сквозь сон, но глаз не открывал. Она даже заплакала от собственного бессилия.
Сыночка! Проснись! Что с тобой?!
Я спать хочу! Я не спал всю ночь.
А что ты делал?! прикрывая рукой рот, прошептала она.
Летал над городом, так и не открывая глаз, тихо произнёс сын.