У вас же получилось с предыдущей. Та камера излечила и мою дочь, и ещё двоих. Их болезни перешли на дагерротипы, изображения почернели и исчезли, а люди вылечились.
Да, тогда получилось. Это была четвёртая камера, четвёртая буква алфавита: Далет торжество жизни. Тогда всё получилось прекрасно, слава Всевышнему. Но тогда всё сошлось, совпало, все знаки: и Венера, и Четвёртый Аркан и, главное я знал, что я делаю, и с чем имею дело. И дерево, дерево было правильным! Эти два куска целебного дерева Ним, его ещё называют Маргозой, привёз мне знакомый купец из Индии, а панель из рожкового дерева из Палестины, я купил у наследников одного рыцаря, участвовавшего в крестовом походе. Это дерево упоминается даже в Каббале, в книге Зоар. Оно нам недёшево досталось. Эта камера стоила целое состояние. Но она того стоила. А что это за доски?
Это два куска от доски с помоста, на котором стояла парижская гильотина. Та самая на площади Согласия. На ней были казнены и Людовик, и Дантон, и Робеспьер. Эти сувениры стоили мне немалых денег.
Енох отшатнулся, отбросил доски на верстак.
Князь. Это опасно. Мы даже представить не можем, что из этого получится! Какие жуткие силы мы можем разбудить. Я не буду из них ничего делать.
Не забывайтесь, Енох. Я спасал вас уже от и обвинений в колдовстве, и от отлучения от вашей синагоги, и от погрома, и от долговой тюрьмы. Вы многим обязаны мне, Енох. И мне может надоесть спасать еврея-чернокнижника. Сейчас не лучшие времена для этого. Вы знаете, какие антиеврейские настроения сейчас в Германии, и как относится церковь ко всяким алхимикам и колдунам.
Да, князь Максимилиан. Я всё помню. Я вам обязан. Я просто хотел вас предостеречь. Это действительно очень опасно. Но, раз вы так настаиваете я сделаю вам эту камеру.
Ладно, Енох. Не обижайтесь. Мы ведь с вами оба алхимики, оба экспериментаторы. И мне, и вам ну, признайтесь честно интересно, что из этого выйдет. Так какая это будет буква по вашей каббале?
Это будет «Нун», четырнадцатая буква, прошептал Енох, испытание смертью. Тринадцатый Аркан. Делать её нужно будет через три недели, под знаком Скорпиона.
Ну, вот и отлично. Видите, как совпало. Это тоже хороший знак, что доски привезли вовремя! князь Турн-унд-Таксис пришёл в благодушное настроение. Не бойтесь, Енох. От сил земных я вас прикрою, ну а с силами небесными вы уж сами как-нибудь разберётесь.
Он сам развеселился своей шутке, посмеиваясь, надел плащ и уже у выхода, вспомнив, полез в карман и вытащил небольшой, но увесистый мешочек, сладко звякнувший золотом.
Это вам, Енох. Считайте это авансом.
Благодарю вас, князь.
Закрыв входную дверь, он постоял недолго в темноте. Потом вернулся в мастерскую, запер тщательно внутреннюю дверь, достал из потайного ящика бюро небольшую тетрадь в чёрном кожаном переплёте и, подвинув поближе свечу и чернильницу, стал писать, заполняя чистую страницу аккуратными, чётко выведенными буквами справа налево.
Глава 4
4.1
Лучше бы он не приезжал на эту встречу. Лучше бы они остались в его памяти таким, какими он их запомнил тогда двадцать пять лет назад молодыми, красивыми и полными надежд. Сначала собрались в школе, поохали, пообнимались, посидели в актовом зале, заглянули в классную комнату, повидались с немногими оставшимися в живых, некогда страшными и частенько ненавистными преподавателями. Поумилялись тому, каким маленьким кажется сейчас когда-то огромное и порою опасное школьное здание и быстро перебрались в заранее снятый зал ресторана. По дороге ещё разбирались со списком выясняли, кто внёс деньги на банкет, а кто решил погулять бесплатно, и чуть не рассорились. Примирил всех первый тост и быстро, чтобы не успели наесться, второй. А дальше пошли воспоминания у каждого свои и, зачастую, нестыкующиеся но кто обращает внимание на такие мелочи по прошествии двадцати пяти лет? А чуть позже, после четвёртого-пятого тостов вспомнили и старые обиды, но всё же не подрались, а выпили ещё и обнялись. И Ниночка пришла располневшая, добрая, милая и с новеньким перманентом. Мазину, в какой-то момент представившему себе, что было бы, если бы тогда она выбрала его, и не уехал бы он в Ленинград, а женился бы на ней, остался бы в этом городе и работал бы в какой-нибудь конторе, стало так страшно, что выпил он побыстрее ещё и набросился на селёдку под толстой майонезной шубой. Закончилось всё далеко за полночь. Расползлись с трудом, не забыв забрать с собой недоеденные салаты и недопитую водку, наобещав друг другу писать, созваниваться и обязательно, обязательно видеться чаще.