Ступайте прочь! крикнул предмет, возбуждавший их любопытство. Ваше человеческое дыхание отравляет мне воздух звуки ваших человеческих голосов режут мне уши, подобно острым кинжалам!
Господи помилуй, прошептал Габби, как эти покойники ненавидят живых!.. Должно быть, его душа уж очень мучается, я так смекаю.
Послушайте, друг мой, сказал Эрнсклиф, вы, по-видимому, о чем-то сильно горюете, простое человеколюбие не дозволяет нам покинуть вас здесь.
«Простое человеколюбие»! воскликнул странный человек, рассмеявшись презрительным смехом, более похожим на вопль. Откуда у вас взялось это заманчивое словечко, этот силок для ловли тетеревов, это пошлое прикрытие самого обыкновенного капкана, эта привада, которую всякий дурак с удовольствием хватает и, только проглотив, узнает, что под приманкой скрывался крючок, а зубцы его вдесятеро острее, чем у тех крючков, на которые вы ловите бессловесных животных, жертв вашей жадности?
Говорю вам, друг мой, сказал опять Эрнсклиф, что вы не в состоянии судить о положении, в которое себя поставили. Вы погибнете, оставшись один в такой глуши, и мы, из сострадания, должны принудить вас следовать за нами.
Ну, я тут ни при чем! сказал Габби. Пускай призрак делает что хочет, оставьте вы его, ради бога!
Кровь моя падет на мою голову, если я здесь погибну, произнес незнакомец, но, заметив, что Эрнсклиф подходит ближе и хочет взять его за руку, он прибавил: А ваша кровь падет на вас, если вы хоть пальцем притронетесь к моей одежде и оскверните меня человеческим прикосновением!
Луна выплыла из-за облаков, и Эрнсклиф увидел, что в протянутой правой руке этого человека блеснуло какое-то оружие, не то лезвие длинного ножа, не то ствол пистолета. Было бы безрассудно далее приставать к человеку, так хорошо вооруженному и произносившему такие отчаянные речи, тем более что молодому человеку пришлось бы в одиночку с ним справляться, так как товарищ его предоставил ему ведаться с призраком как знает, а сам направился дальше, по пути к своему дому. Итак, Эрнсклиф повернулся и пошел вслед за Габби, по временам лишь оборачиваясь, чтобы еще раз посмотреть на мнимого помешанного, который, по-видимому доведенный до ярости этими переговорами, бешено шагал вокруг гранитного столба, испуская дикие вопли и крики, странно отдававшиеся по всему обширному пустырю.
Некоторое время молодые охотники молча шли своей дорогой, покуда в ушах их не замерли окончательно отголоски этих зловещих звуков, и, следовательно, они успели довольно далеко отойти от Большого камня, в честь которого это урочище получило свое название. Каждый по-своему думал про себя о том, что они только что видели; наконец Габби Эллиот воскликнул:
Да, можно поручиться, что этот призрак если только он призрак и наделал, и сам натерпелся достаточно всяких бед, покуда был жив, коли его все еще так коверкает даже после смерти!
Это какая-то бешеная мизантропия, молвил Эрнсклиф, отвечая на течение собственных мыслей.
Так вы думаете, что это не дух? спросил Габби.
Я-то? Конечно, думаю.
Ну, теперь, пожалуй, и я начинаю думать, что он, может быть, живой А впрочем, не знаю Я сроду не видывал ничего, что было бы так похоже на оборотня.
Во всяком случае, сказал Эрнсклиф, я завтра приеду сюда посмотреть, что сталось с этим несчастным.
Среди белого дня? осведомился фермер. Ну, в таком разе и я, благословясь, пошел бы с вами. Да вот что, мы теперь на две мили ближе от моей фермы, чем от вашего дома, так не лучше ли вам сегодня пройти прямо ко мне, а я пошлю своего работника верхом на пони сказать вашим домашним, что вы у нас ночуете. Ведь там небось никто вас не ждет, кроме прислуги да кошки?
Будь по-вашему, друг Габби, отвечал молодой охотник, мне в самом деле не хотелось бы ни прислугу тревожить, ни кошку оставить без ужина из-за моего отсутствия, а потому я вам буду очень благодарен, если вы пошлете работника в Эрнсклиф, как предлагали.
Ну, хорошо, это очень мило с вашей стороны. Стало быть, мы с вами вместе пойдем домой в Хейфут? Вот будут рады вас видеть мои домашние! За это я могу поручиться.
Решив этот вопрос, они бодро пошли дальше, и, когда очутились на вершине довольно крутого холма, Габби Эллиот воскликнул:
Знаете, Эрнсклиф, как я рад каждый раз, как прихожу на это место! Видите свет там, внизу? Это огонь в окне нижних сеней, где сидит моя старая бабушка и, наверное, прядет на своей прялке. А вон наверху другой огонек мелькает взад и вперед мимо окошек Это хозяйничает моя кузина, Грейс Армстронг. Она делает в доме вдвое больше дел, чем мои сестры, и они сами признают это, потому что они предобрые и отличные девочки. Они говорят, да и бабушка подтверждает, что она всех их ловчее и проворнее, с тех пор как сама бабушка почти без ног. А братья мои один поступил на службу к важному барину, а другой на Моссфадреге, на нашей дальней ферме, он там присматривает за хозяйством не хуже меня.