А ведь может случиться, сказал молодой Эрнсклиф. Посмотрите-ка, Габби, вон ваша старая колдунья стоит.
Я говорю, продолжал Эллиот, негодуя на подобный намек, что хоть бы сама старая чертовка сейчас перед нами выросла из земли, я и то Господи помилуй, Эрнсклиф, что это такое?
Глава III
Черный Карлик у болота,
Молви, как тебя зовут?
Так и звать, кому охота:
Тут мой дом, и мой приют.
Предмет, мгновенно прервавший поток отважных речей юного фермера, был такого рода, что даже его менее суеверный спутник на минуту вздрогнул и притих. Луна, успевшая взойти, пока они разговаривали, по местному выражению «ныряла в облаках» и, появляясь изредка, проливала на окрестности непостоянный и смутный свет. Один из ее лучей, упавший на высокий гранитный столб, к которому они теперь приблизились, осветил у его подножия нечто похожее на человеческую фигуру; она была ростом гораздо ниже обыкновенного и медленно передвигалась между больших серых камней, как будто собиралась уходить, но что-то искала или была прикована к месту печальными воспоминаниями, изредка издавая глухие, бормочущие звуки. Все это было так похоже на появление ожидаемого призрака, что Габби Эллиот остановился как вкопанный, волосы на его голове встали дыбом, и он прошептал:
Это она и есть старая Эли! А что, не пустить ли в нее пулю благословясь?
Ради бога, не делайте этого, сказал его спутник, ухватившись за дуло ружья, которое тот уже поднял, начиная прицеливаться, ради бога, не стреляйте! Это, наверное, какой-нибудь сумасшедший бедняк.
Не с ума ли вы сходите сами, что намерены к «ней» подступиться ближе? сказал Эллиот, в свою очередь удерживая товарища, хотевшего идти вперед. Надо же сперва хоть молитву прочесть вот только сейчас я ни одной припомнить не могу но это мы успеем, покуда она сама к нам подойдет Господи! Да она и не очень спешит, продолжал он, понемногу ободряясь под влиянием спокойствия своего товарища, а также и того, что призрак не обращал на них никакого внимания. Вон как переступает с ноги на ногу, словно курица на горячей решетке Я вам говорю, Эрнсклиф, прибавил он шепотом, обойдем лучше кругом; там хоть и болото, да неглубокое, всего по колено; а лучше же мягкая дорога[3], чем плохая компания.
Однако, невзирая на задержки и уговоры, Эрнсклиф продолжал путь все в том же направлении и вскоре очутился совсем близко от странного человека.
При ближайшем рассмотрении он оказался еще ниже ростом, а именно немногим более трех футов, и насколько можно было судить при столь слабом освещении почти такой же ширины в плечах. Общее очертание его тела было шаровидное, что происходило, вероятно, от какого-нибудь прирожденного уродства. Молодой охотник дважды окликнул это удивительное создание, но ответа не получил. Между тем его товарищ не переставал щипать его и тащить прочь, желая этим убедить, что благоразумнее будет идти дальше, не беспокоя своим присутствием существо столь необыкновенной наружности. Когда же Эрнсклиф в третий раз спросил: «Кто вы и что здесь делаете в такую позднюю пору?» в ответ на это раздался вдруг пронзительный, дикий и скрипучий голос, который заставил Эллиота попятиться назад, а его спутника вздрогнуть:
Проходи своей дорогой и не спрашивай ничего у тех, кто ничего не просит у тебя!
Что вы здесь делаете, так далеко от всякого пристанища? Может быть, ночь застигла вас в пути? Если хотите идти за нами («Боже сохрани!» невольно вырвалось у Эллиота), то я дам вам ночлег в моем доме.
Вот уж лучше бы я переночевал в одиночку на дне Тэрреса! проворчал опять Габби Эллиот.
Проходи мимо, повторил опять тот же голос, еще более жесткий от овладевшего им гнева, не нужно мне провожатых и ночлег не нужен Вот уже пять лет, как я не бывал под кровлей человеческого жилья, да надеюсь и впредь никогда не бывать!
Он помешан, тихо сказал Эрнсклиф.
Он похож как будто на старого Хэмфри Эттеркапа, лудильщика, что потонул в этом самом болоте лет пять тому назад, сказал суеверный фермер, только Хэмфри был не так широк в плечах.
Ступайте прочь! крикнул предмет, возбуждавший их любопытство. Ваше человеческое дыхание отравляет мне воздух звуки ваших человеческих голосов режут мне уши, подобно острым кинжалам!
Господи помилуй, прошептал Габби, как эти покойники ненавидят живых!.. Должно быть, его душа уж очень мучается, я так смекаю.