А что? На мою-то вон как похожа. Разглядывая куклу, подумала мать и назвала меня Ангелиной. Попросту Гелькой.
Я росла. Мама Марина заботилась обо мне. Вкусно кормила. Красиво одевала. Но приласкать ей меня было трудно. Ее тяготило мое присутствие, с робкими приставалками о том, чтобы вместе сходить в магазин или посидеть, посмотреть по телеку мультики.
Мама говорила, что очень устала, что всегда занята, что ей в приюте все нервы вымотали сиротские больные дети, а дома я постоянно ною и пристаю с капризами.
Мой отец был, хоть и пьющим, но очень добрым человеком. Помню, как он меня маленькую садил к себе на колени и весело вопрошал: «Ну что, Ангелинка, настроенье каково»?
«Во»!!! Верещала я, выпятив вверх большой палец правой руки.
Когда мне исполнилось три года, отец как-то вечером, изрядно выпив, пошел к реке, ловить рыбу. Утром его нашли мертвым. Он плавал в прибрежных камышах вверх спиной, одетый в сапоги и фуфайку.
Шли дни, за ними годы. И я уже не помнила папкиного лица. Когда по телевизору показывали поющего Льва Лещенко, мне хотелось думать, что это он, мой отец. Я мысленно со Львом разговаривала и мечтала, что когда-нибудь с ним познакомлюсь, что Лев возьмет меня за руку и скажет: «Привет, Ангелина».
Глава 4
Мама Мариша совсем уж было забыла про то, как таскала огромную Надьку Бомбовозиху, да видно, ничто не проходит даром.
А что это ты рисуешь? Как-то склонилась надо мной, пятилетней, вернувшаяся с работы, усталая Марина.
Но притянув к глазам альбомный листок, она вздрогнула.
Гелька, кто это? С ужасом вглядываясь в рисунок, оторопела мать.
Это папуля. Спокойно мусоля во рту черно-угольный карандаш, объяснила я. Папуля умер и в гробу лежит.
Зачем ты его нарисовала? Твой отец давно умер, и не нужно его тревожить! Рассердилась Марина. Нарисуй лучше зайчика или лисичку. Зачем ты покойника нарисовала?
Не хочу лисичку. Капризничала я, зашвыривая в угол черный карандаш.
С тех пор, со мной сладу не было. В садике воспитатели сильно нервничали.
Ваша дочь использует лишь черный и коричневый цвета, жаловались они, вручая Марине очередной мой «шедевр». Сегодня кладбище нарисовала. Кресты. Могилы. Жуть!
Марина очень переживала. Но справиться со мной она не могла.
И вот однажды, войдя в комнату, женщина увидела, как я размашистыми движениями что-то штрихую в альбоме. СИНИМ ЦВЕТОМ! Марина, подбежала ко мне, с нетерпением выхватила рисунок.
Я нарисовала море.
А это кто? Не помня себя от ярости, ткнула пальцем в погружающуюся на дно, сквозь толщу вод, девушку с длинными желтыми волосами.
Это утопленница. Спокойно ответила я.
Так. Море оставь, а утопленнику ластиком сотри! Приказала мне рассвирепевшая мать. Сейчас же сотри!
Не буду. Надулась я. Без утопленницы некрасиво.
Ах так! Рванула меня за руку Марина, вытягивая из-за стола. Тогда получай!
Марина стащила с ноги тапок. И ударила меня им по лицу.
Глава 5
Аборт хотела сделать? В упор глядя на меня, спросила у мамы Марины бабушка Павла, когда Мариша, совсем уж отчаявшись, приняла-таки крайние меры.
Бабку Павлу в Бараке почитали. Говорили, дескать, она Бога знает: перед иконами усердно молится, постится, и, нам, безбожникам, как может помогает.
Хотела. Вздохнула мать.
Грех это, милая, бережно складывая в матерчатый мешочек пучок сухой пахучей травы, назидательно молвила Павла. Самый страшный грех. Видно бог тебя отвел Человеческий зародыш он все помнит. Только не сказывает. И твоя Гелька помнит, как ты хотела ее в абортарии погубить. Потому и покойников повсюду видит. Сама одной ногой в другом мире болталась. Надо бы окрестить дите.
Да где ж я церковь-то возьму? Психонула Мариша. Да и попа у меня нет Если только ты возьмешься крестить.
Святитель Златоуст говорит, буравя маня голубыми выцветшими глазами, отвечала Павла, совершать таинство крещения никто не имеет права, кроме священника. Но с одной оговорочкой: бывает, что человек тяжело болен, или при смерти, а священника рядом нет. Тогда человека может погрузить в воду православный христианин, тот кто живет по заповедям, соблюдает все посты и молится Девка твоя душой больна. Возьмусь, погружу ее. Но думай, как дите свое по всем правилам окрестить. Не жди бед да напастий.