Думай, что для детей лучше, Клара она обняла дочь, каблуки крепких ботинок простучали по лестнице. С кухни пахло куриным супом и печеньем. Клара поняла:
Я его с имбирем сделала. Аарон, говорил, что его сестра похожее печет, в Амстердаме. Он здесь стоял в дверь позвонили, когда девочки сидели за завтраком. Сегодня спектакля не было, Клара обещала Адели и Сабине прогулку. День оказался хмурым, но девочки, все равно, обрадовались. Клара водила их на деревянные карусели в парке. Она ребенком тоже каталась на лошадках, и залезала в кареты.
Она оставила девочек на кухне, за вафлями и молоком:
Восемь утра, выходной. Мама, что ли? Или Аарон забыл что-то? Клара всегда приводила в порядок спальню. Рав Горовиц прощался вечером с девочками, желая им спокойной ночи. Она перестилала кровать, меняла постельное белье:
Что тебе надо? Он любит тебя. Он всегда о тебе и детях позаботится Клара застыла, с подушкой в руках:
Все равно, хорошо, что я осторожна. Но Людвиг она замотала головой, если он жив? Если он в тюрьме, в лагере? Я никогда, никогда себе такого не прощу затолкав белье в корзину, женщина унесла ее в ванную. С кухни слышался шепот, шуршание. Клара крикнула: «Доедайте вафли! Надо чистить зубы, и умываться!». Девочки спали в одной кровати. Аарон, однажды, хотел спеть им колыбельную, но Клара тихо сказала:
Не надо пока. Они могут об отцах вспомнить. Им тяжело будет женщина прикоснулась ладонью к его щеке: «Просто не сейчас».
Открыв дверь, Клара покраснела: «Рав Горовиц, вы неожиданно». Из-за его спины выступил паренек лет шести, в крепко пошитой суконной курточке, в грубой, вязаной шапке. Он прижимал к груди плетеную корзинку:
Я Пауль медленно, запинаясь, проговорил мальчик, у меня котик крышка корзинки приоткрылась. Клара увидела испуганно прижатые уши, черную шерстку.
Томаш! Сабина бежала, протянув руки:
Тетя Клара, Адель, Томаш кот выскочил из корзинки, бросившись навстречу девочке.
Они с Аароном оставили детей в передней. Томаш бодал головой ладошку Сабины, девочки тискали кота. Пауль улыбался:
Котик дома И я дома на кухне Клара приоткрыла форточку, поставив кофе на плиту: «Курите, рав Горовиц». Аарон зажег ей спичку, на мгновение, задержав ее руку в своей руке:
Послушай меня, пожалуйста днем, или при детях он всегда называл ее госпожой Майеровой.
Аарон вспоминал пустую, хмурую, туманную улицу, крепкие рукопожатия, веселый голос Питера:
Мы решили начать с самой большой синагоги, и видишь, нам повезло Питер взглянул на хронометр:
Оставаться мы здесь не можем, сам понимаешь. Поедем в отель он оглянулся: «Пауль не спит».
Мальчик держал плетеную корзинку, где что-то двигалось.
Границу они миновали без трудностей. Со стороны Судет им отдали честь, и даже не подошли к багажнику. Чешские солдаты, правда, попросили его открыть, но чемодан не тронули. Они остановились в какой-то рощице, Питер признался Генриху:
Я боялся, что они заинтересуются багажом. Тогда бы все пропало Пауль, с котом, устроился на заднем сиденье, под пледом. Перед выездом из Ауссига, они купили корзинку. Кот сам туда запрыгнул, и стал мурлыкать. Генрих, ведя машину, тихо сказал:
Пауль улыбается. Петер он помолчал, мальчик не еврей. Ты уверен, что Аарон Питер кивнул: «Конечно, уверен».
Рав Горовиц дал им свой адрес, подмигнув Питеру:
Кузены наши здесь, но тебе нельзя им на глаза показываться Питер знал, что герцог все рассказал Маленькому Джону. Они не встречались, когда Питер был в Англии, но дядя Джон, коротко, заметил: «Он в Блетчли-парке, в шифровальном отделе. Он вашу корреспонденцию получает».
Нельзя, согласился Питер, нацарапав что-то на листке из блокнота:
Спроси у них, может быть, они встречали такого человека Аарон спрятал бумагу в портмоне: «Непременно. Пойдем, он взял руку Пауля, увидишь двух, замечательных, маленьких девочек, и маму их тоже. Ее тетя Клара зовут они договорились встретиться вечером. Питер и Генрих обняли мальчика: «Веди себя хорошо, милый». Питер погладил ребенка по голове:
Увижу ли я его? Гитлер не оставит Чехию в покое. Опять куда-то ехать, спасать детей Господи, и когда все закончится Генрих посмотрел вслед раву Горовицу:
Тетя Клара Видел, какое у него лицо счастливое? Пора бы, два года прошло.