Вот что тебе еще хочу показать, неожиданно переходя на «ты», сказал хозяин. Коллекцию ядов.
Зачем же ядов? Помилуйте! Я ничего такого и произнести не успел!
Да при чем здесь ты, еловая голова?! озорно загоготал Митрич. Я, как Леонардо да Винчи, собираю яды. Для души. Ты вот мозаикой занялся для души, а я ядами.
Кладовка, вместительная и ярко освещенная, вся была сплошь заставлена бутылочками и пузырьками с загадочными жидкостями и порошками.
Вот яд гюрзы, любовно перебирал ёмкости своими волосатыми, с короткими и толстыми пальцами, руками Дмитриевич. А это пресловутый цианистый калий. Вот цикута. А это, мой юный друг, яд с тещиного языка.
Не может быть!
Верно! Шучу, как обычно. Всего лишь ураганной концентрации яд пчелиный.
Мы вернулись в зал, выпили еще пару рюмок.
Мастер зазевал во всю пасть:
Иди, Галчонок, проводи гостя. А я баинькать.
Умаялся, папец, Галя расцеловала отца в щеку.
В прихожей барышня порывисто прижалась ко мне всем телом. Острые соски из-под платья даже кольнули меня. Мускулистый животик плотно притиснулся к моему пупку.
Приходи завтра в семь! горячо шепнула в ушную раковину.
А как же батя?
Он будет председательствовать в приемной комиссии союза Архитекторов Москвы.
Мы же почти не знакомы? вспомнив баночки с ядами, возразил я.
Вот и познакомимся, Галя поцеловала меня в губы.
Паркетный пол покачнулся, как палуба пиратского брига.
Ну, так придешь, злодей?!
Куда я денусь?
4.
Второй раз я вошел во двор маэстро, как в родной.
Пять-семь минут покатался на детских качелях, детально обдумывая план дальнейших действий.
Галчонок меня встретила в розовом пеньюаре из меха шиншиллы, с живой фиалкой в нагрудном кармашке.
Не снимая козловых ботинок, я бросился к ней.
Нет, ты уж разденься, увернулась Галя. Паркет натерт пчелиным воском. Не ровен час, поскользнешься.
Я стоптал ботинки и, шествуя за Галей, по ходу сбрасывал лимонно-желтый твидовый пиджак и байковую жилетку.
Галина спинка в меру загорелая, с симметрично расположенными лопатками, привела меня в полный восторг. С помутившимся рассудком, я чуть не укусил красавицу за розовое ушко.
Ощутив мою энергетику, Галя повернулась, и поманила меня наманекюренным пальчиком.
Вы когда-нибудь зорко наблюдали за турбиной ядерной электростанции?
Видели могучее течение Гольфстрима?
Или бега накокаиненных верблюдов в Саудовской Аравии?
Так вот, вся их энергия была ничто по сравнению с моим сексуальным посылом.
О, мой, милый! металась Галя в постели, методично вскрикивая пересохшими губами. Ну, еще же! Еще!
Ты меня не знаешь входя в раж, прошептал я. Я прима! Ас!
Тут в спальню вошел Дмитрий Дмитриевич.
Бородавка его стала сизой. Волосатые пудовые кулаки крепко сжались.
Отец Галчонка ошалело замер у порога, видимо, оценивая изысканность нашей эротической композиции.
А у нас, Галчонок, комиссию отменили, наконец-таки пришел в себя мэтр.
Через пару минут я, как добропорядочный гость, при полном параде входил в зал.
Г-н Дикий из граненого стакана пил, можно сказать, глушил, маслянисто отблескивающий армянский коньяк.
Дмитрий Дмитриевич, откашлялся я, как джентльмен, после всего случившегося, прошу руки вашей дочери.
Ты же женат! глаза Дикого дико налились кровью.
Это ли помеха? Пара месяцев и буду свободен, как степной ветер. Разве может любящее сердце смутить штамп в паспорте?
Тут, потупившись, вошла Галина. Подкрутила свою рыжую челку:
Извини, папа!
Галка, ты же мне обещала! вепрем взревел Дмитрий Дмитриевич. И это происходит почти с каждым моим гостем. Ты что, объелась белены?!
Как вы сказали? переспросил я возмущенного папашу. Белены объелась? Белена это сорное растение? Не так ли?
Дмитриевич грохнул волосатым кулаком по столешнице:
Молчать!
Позвольте, маэстро! Такие манеры вас, увы, не красят
Батюшка, отпусти Юру с миром, Галя зябко куталась в розовый мех шиншиллы.
Митрич чуть отмяк.
Пусть только выпьет со мной на брудершафт наливки.
Он грузно встал и отправился в коридор.
Не пей ничего, с расширенными зрачками, прошептала Галя. Ни глотка!
Когда мы увидимся? гортанно прохрипел я в ответ.