Ну Вы написали свою первую книгу в двадцать пять лет, насколько я знаю, то есть пятнадцать лет назад. Вы немногим старше меня, сказала я задумчиво.
И сколько Вам лет, синьорина Бруно?
Двадцать два, синьор, ответила я, окутанная глубиной его глаз.
Я действительно стар для тебя, синьорина Бруно, сказал он с улыбкой. Потом опустил глаза, и холодная зимняя ночь вернулась в его взгляд, более жестокий, чем взгляд змеи. Исчезли все следы тепла. Однако Вы можете быть спокойны. Вы не должны опасаться сексуальных домогательств, пока спите в своей кровати. Как видите, я неподвижен.
Я молчала, потому что я не знала, что сказать. Его тон был горьким и лишенным всякой надежды, а лицо стало каменным. Его глаза зондировали мои в поисках чего-то, чего они не находили. Но потом он улыбнулся.
По крайней мере, Вы не проявляете жалости. И это мне нравится. Я не хочу жалости, я в ней не нуждаюсь. Я значительно счастливее многих других, синьорина Бруно, потому что я свободен. Абсолютно свободен. Потом он приподнял брови: Что Вы все еще делаете здесь? Можете идти.
Его сухость поставила меня в тупик. Я нерешительно поднялась, а он воспользовался возможностью выплеснуть на меня свой гнев.
Вы все еще здесь? Что Вам надо? Или Вы хотите обговорить свой выходной день? зло обвинил он меня.
Нет, синьор МакЛэйн, неуклюже направилась я к двери, но едва я взялась за ручку, он остановил меня.
Завтра в девять утра я жду Вас, синьорина Бруно. Я пишу новую книгу под названием «Мертвые без погребения». Вам кажется ужасным?
Его улыбка стала шире. Резкая смена настроения, должно быть, была основной чертой его характера. Я постаралась взять это на заметку, поскольку у меня были все шансы иметь такие истерические кризисы по двадцать раз за день.
Кажется интересным, синьор, ответила я осторожно.
Он откинул назад голову и расхохотался.
Интересным?! Спорим, что Вы не читали ни одной их моих книг, синьорина Бруно? Мне кажется, что у вас нежная душа И ты бы не смогла заснуть всю ночь во власти кошмаров, снова рассмеялся он, перескакивая с «Вы» на «ты» с такой же скоростью, с какой менялось его настроение.
Я не такая впечатлительная, какой кажусь, синьор, ответила я покорно, чем вызвала новый взрыв смеха.
Маневрируя с помощью рук колесами кресла, с мастерством, выработанным годами привычки и достойным восхищения, он необычайно быстро направился в мою сторону. Он подъехал так близко, что все мои попытки сформулировать разумную мысль стали бесполезными. Инстинктивно я сделала шаг назад. Притворившись, что ничего не заметил, он показал на библиотеку справа от меня.
Достань четвертую книгу слева на третьей полке.
Я послушно достала указанную книгу. Название было мне знакомо из информации, которую я нашла о нем в Интернете перед отъездом, но содержания я не знала. Ужасы не были моим любимым жанром, который подходит больше сильным личностям, а не таким нежным и романтичным, как я.
«Зомби в пути», прочитал он громко. Самое подходящее, чтобы начать. Это наименее как бы сказать? Наименее страшное.
Он засмеялся, явно надо мной, над моим плохо скрываемым дискомфортом, который ощущала каждая клеточка моего тела.
Почему бы тебе не начать сегодня вечером? Это помогло бы тебе подготовиться к твоей новой работе, посоветовал он со смеющимися глазами.
Хорошо, я займусь этим, сказала я со слабым энтузиазмом.
До завтра, синьорина Бруно, снова жестко попрощался он. Закройся в комнате, потому что я бы не хотел, чтобы дворцовые духи или какие-то другие ночные создания посетили тебя этой ночью. Знаешь он замолчал, и в его глазах вновь заплясали искорки смеха, как я тебе уже говорил, трудно найти кого-то на это место.
Я попыталась улыбнуться, но у меня получилось не слишком убедительно.
Спокойной ночи, синьор МакЛэйн, сказала я и, прежде чем хлопнуть дверью, добавила: Я не верю в духи и другие ночные создания.
Уверена?
Нет доказательств их существования, синьор, ответила я, невольно поворачиваясь к нему.
Впрочем, как нет и доказательства обратного, возразил он. Потом крутанул колеса своего кресла и вернулся назад, за письменный стол.
Я бесшумно закрыла дверь, а сердце мое ушло в пятки. Может, он был прав, и зомби существуют. Потому что в тот момент я чувствовала себя одной из них. Ошеломленная, с затуманенным мозгом, словно в подвешенном состоянии, в котором я больше не могла отличать реальность от нереальности. И это было хуже, чем не различать цвета.