Мария, после дойки уходила в забоку или в глубь лугов, собирала ягоду, рвала слизун и черемшу, угощала всех доярок. Женщины очень любили ее за ловкость и трудолюбие.
Б р и г а д и р (в палатке лежит на кровати, смотрит на улицу, где Мария перебирает ягоду, охрипшим голосом). Хороша девчонка! красавица и чистоплотна во всем, даже с коровами как с детьми, охото ей с ними возиться, хвосты им помоет, начешет, и бантики завяжет, кому-то повезет, кто женится на ней! (Пристально вглядывается в лицо Марии). Надо же уродиться такой красавицей? Совершенно правильные черты овального лица, белая бархатистая кожа, густые светло-русые волосы, черные брови в разлет, будто взмах крыльев птицы! А глаза, я за свою жизнь не видела таких глаз! Жалко, что у меня нет сына, а то взяла бы ее в невестки!
Д е в у ш к а п е р в а я. Да, ты права, бригадир, ей бы на подиуме красоту показывать, а не коров доить! Высокая, ноги от ушей растут, фигурка выточена, ну прямо загляденье!
Д е в у ш к а д р у г а я. Что, правда, то, правда, ни к чему не прикопаешься!
Б р и г а д и р (берет небольшое зеркало). А тут ни кожи, ни рожи! (Смотрит на свое отражение и комментирует). Нос на десятерых рос, глаза как у вороны, губы как у лошади, даже смотреть не хочется! (Бросает зеркало на стол, отворачивается лицом к стене).
Занавес.
КАРТИНА ПЯТАЯ
ОТ СЕБЯ НЕ УБЕЖИШЬ
Лица: Мария, Нюра, бригадир, женщина, Шурка-мосол.
Действие происходит в палатке, обстановка кровати и стол. Затем около палатки. Обстановка вокруг трава. Затем на лугу. Обстановка трава, кустарники и дерево. После у костра, обстановка на костре варится пища. Потом в забоке. Обстановка валежник, заросли кустарника.
Конец мая месяца. Утро.
М а р и я (как всегда, раньше всех, закончила дойку, идет в палатку, почувствовала тянущие боли в низу живота, присаживается на корточки, боли прекратились, через полчаса повторились и снова исчезли, про себя). Ну, что же это такое? (Не раздеваясь, прилегла на кровать, засыпает, но сон был недолгим, острая боль вынуждает громко вскрикнуть). Господи! (Хватается за живот). Почему так больно? Неужели так рожают?
Палатка погружается во тьму, улица набирает свет.
Мария выбегает из палатки, смотрит по сторонам.
М а р и я. Слава Богу, никого нет, надо бежать куда-нибудь подальше отсюда!
Спускается в низину крутого луга, где её никто уже не увидит и не услышит. Схватки то появлялись, то пропадали, но ненадолго, с каждым разом, они были чаще, острее и продолжительнее. Вскоре боль стала нестерпимой. Кричит громко и мучительно. Крик подхватило утреннее эхо и разнесло по всей округе, а перепуганные птицы покинули свои гнезда.
(Про себя). Хорошо, что я одна, никто ничего не узнает. Теперь, где бы укрыться? (Обводит взглядом вблизи растущие кустарники, среди них видит не высокое ветвистое дерево калины, через боль и слезы доходит до него, рвет траву, стелет и ложится под ним, накрываясь платком).
Дерево погружается во тьму. У костра набирается свет.
Большой костер.
Женщины, переодевшись в свои платья, встали у костра, где доваривалась затируха. Это блюдо готовили на одном молоке, оно очень вкусно, и любили его и взрослые и дети.
Б р и г а д и р. Девчата, накладывайте себе сами, ешьте пока горячая!
Девушки не заставили себя долго уговаривать, быстро опорожнили котел и разошлись по палаткам.
А, где Мария? Затируха ее любимое блюдо, пусть поторопится, не то голодной останется!
К т о т о из женщин. Не знаю! В палатке ее нет, она закончила дойку, еще темно было, наверное, опять в забоку за слизуном ушла.
Б р и г а д и р. И не сидится же ей! Спала бы себе до обеда, ох, и непоседа! (Качает головой).
Ш у р к а м о с о л. А кто-нибудь слышал сегодня утреннее эхо? «Похоже, кричала женщина».
Костер погружается во тьму. Палатка набирает свет.
Палатка.
Нюра забегает в палатку.
Н ю р а (останавливается у кровати Марии). Ага, заправлен, а платка цветного на месте нет. Где же ты, горе луковое? (С минуту размышляет). Что делать, с чего начать? (Но уже точно знала, в утреннем эхо был крик Марии). Она рожает одна и неизвестно где! (Забирает с собой два плотных покрывала, идет к выходу).