Я прикидывал, как лучше использовать подсказку если это подсказка не от тех, кто сидит в серых окнах.
Возможно, я романтичен. Но вообще-то властители дум просто так не являются простым людям.
Медведь терпеливо переминался, сапоги скрипели. Я ощущал его как пространство, занятое глупыми честными мыслями. То, что надо, для такого пройдохи, как я.
Но я ещё не знал, позволю я ему идти со мной или нет.
Из летописи тьмы.
Властителей дум было девятеро за всю Настоящую историю. На дисках с черновыми Историями для отработки лучшего рабского варианта кое-кто из них встречался в розницу, но вся девятка оптом ни разу.
Первый был из номера один большой боевой слон. Второй был мангуст, быстрый, как мангуст и почти такой же быстрый, как молния. Третий ловчий сокол с высоким полётом и холодными глазами. Далее появился гигантский тур с обманчиво добродушными глазами и ленивой повадкой. Почти тотчас чудовищных размеров и страшно свирепый медведь, боявшийся только крыс и никого и ничего больше ни на небе, ни на земле.
Он ещё жил, когда на сломе эпох сообщил о себе единственный из номера семь заметьте, этот номер гуманистов дал только одного Властителя дум. Властитель был печальный и превосходно воспитанный лев, с замечательным чувством юмора, стыдившийся своей природы, само благородство.
Он умер перед войной, и так странно умер, что много говорили об этом и подозревали всякое.
Затем Белый Волк, о котором уже сказано.
За Волком из номера шесть мудрее и спокойнее всех длиннолицый змей с крыльями, рассудительный и настойчивый.
И вот не стало и его, а последний из Властителей был заточён в любимую тюрьму Блаженного. Властитель опять был дракон, похоже, пришло время драконов. И хоть я вовсе не понимаю всякой болтовни об аристократах, памятуя рассуждение того смуглого о дереве с засохшими ветвями, и особенно то, что в этой стране часто спутаешь князя и раба всё же, то, что он был чистокровный дракон, было ясно с самого первого взгляда.
Племя, храня извечные традиции, проводило посвящение мальчиков в статус взрослого. Семилетние отнимались от матери и запирались отдельно, их потчевали священным средством, полученным от сотворения мира. На самом деле, средство было поспешно доработано неделю назад по реальному времени, причём, учёный (из расы номер один, до крайности неторопливой) получил нарекание от других номеров.
Предполагалось дальнейшее использование этого средства каждое семилетие с помощью массовых технологий обработки населения.
На полуострове Луо свобода была забыта через час реального времени и через сто лет времени, вмонтированного в затылки граждан-подопытных. Сто лет аккуратных небольших решений, касающихся всяческих мелочишек, чтобы обеспечить плавный, практически незаметный переход. Создание нового человека потребовало коллективной памяти о причинах ограничения свобод, дабы само слово свобода приобрело совершенно новый оттенок, а затем и смысл.
Оказывается, всё должно иметь причину. Так и сделали. Там пугающая вспышка памяти о теракте в адмиральской ратуше а следом просто необходимый для мирной жизни свод правил въезда-выезда, проверок на дорогах, новых ассигнований на дополнительный контингент патрулей; сям угроза иноземного государства (которое, натурально, существовало), а следом новая система паспортизации, камеры на уличных перекрёстках ну и прочее.
Ромбик Луо трижды перекрашивали на карте в зависимости от того, что показывала кривая тревожности в мозжечке испытуемых. Всякий раз это происходило совершенно естественно, по желанию самих испытуемых.
Так из карнавального охлократического айсберга на последних трёх минутах эксперимента территория стала неотъемлемой частью демократической империи, где карнавалы имели сугубо прикладное назначение.
Тут же была приложена к правому полушарию мозга геополитическая карта планеты. Планета была вполне реальна записана на одном из дисков Слойки. По мере того, как вращался диск, запись ежесекундно претворялась в бытие.
Жёлтая и зелёная из-за раскраски двух гигантских клоков суши, планета грела в лучах дневной звезды два обитаемых основными разумными видами материка.
Правый если смотреть, встав на флагманский камень в поясе астероидов всю историческую дорогу целиком занят страной, чьё название менялось, а суть оставалась.