В эту минуту Элизабет явилась из кухни, ухитряясь удерживать в руках дымящуюся тарелку, большую салфетку, ложку и кусок хлеба.
Вкусно пахнет? поинтересовалась она, окутывая мужа салфеткой.
Отлично! оживился Уильям, мигом забыв про лото, Джона и все на свете. И вкус отличный! Спасибо, родная!
И он попытался поцеловать жену в тот момент, когда она подносила полную ложку к его рту. Как и следовало ожидать, суп пролился, Уильям раскричался, а Элизабет не выдержала и заплакала.
Эти сцены происходили часто, даже слишком часто в маленьком заброшенном домике, где жили только муж и жена. Только муж и жена. Даже собаку или кошку нельзя было завести: чуткий слух мистера Беркли не выносил ни лая, ни мяуканья. Если случалось, на улице подаст голос собака или кошка, мистер Беркли сразу сердился и начинал лаять или мяукать, передразнивая негодяев. А Элизабет молча плакала, и единственным утешением в эти минуты было то, что милый Уильям все равно не увидит ее слез.
Временами казалось, что уже нечем плакать, все слезы выплаканы. И молитвы были все сказаны, и ничто больше не помогало. Собственно говоря, оставалось только умереть, но нельзя было оставить Уильяма. Кто же будет кормить его супом и укладывать в постель? Значит, надо было вытирать слезы и отправляться на кухню за очередной тарелкой супа.
Вот и сейчас, переждав вспышку гнева, Элизабет встала, чтобы отправиться на кухню за новой порцией супа взамен пролитого. Но муж не пустил ее.
Подожди! Я уже наелся! Я же не сказал про третий пункт! Самый важный
Какой третий пункт? с тихой тоской и отчаянием произнесла Элизабет. Вечером с Уильямом ладить было труднее всего. В это время ему хотелось поговорить, а в речах не оказывалось ни смысла, ни связи. А он требовал, чтобы Элизабет отвечала, а отвечать было нечего.
Может быть, пойдешь спать? поспешила она с вопросом, надеясь предотвратить новый приступ беды.
Уильям тревожно качал головой, крепко ухватив жену горячей рукой.
Погоди Ты меня перебила. О чем я хотел сказать? А, вспомнил! Джон обещал приехать к Рождеству! Сегодня уже Рождество? У нас готова индейка?
Элизабет едва сдержала стон. Не было ни обещания, ни Джона, ни индейки. Был темный зимний вечер. Правда, это был вечер Сочельника, но Элизабет всеми силами надеялась, что Уильям об этом не вспомнит и не узнает. Как это он вдруг вспомнил?
Все будет, милый, ответила она как можно спокойнее. Но знаешь, мне не нравится твой пульс что-то зачастил Пойдем лучше, я тебя уложу.
Хорошо, с внезапной покорностью согласился Уильям, и отправился на кровать, по-прежнему уцепившись за жену. Но когда приедет Джон, не забудь меня разбудить. Достань новый сюртук и положи рядом, чтобы долго не собираться.
Хорошо, эхом отозвалась Элизабет и помогла снять теплый пуховый жилет, связанный ее собственными руками лет двадцать назад.
Тончайший узор то и дело перетирался от времени и постоянной носки, и приходилось подштопывать и перевязывать.
Услышав наконец мирное сопение, она на цыпочках вышла.
Вернувшись в комнату, вместо того, чтобы убрать шкатулочку, миссис Беркли подошла к окну, обеими руками стянула на груди ветхую шаль и уставилась в темное окно, наполовину занесенное снегом.
Долго так стояла Элизабет, неизвестно о чем думая, неизвестно что высматривая. Но в тот момент, когда она, тяжело вздохнув, собиралась отправиться в спальню, вдали раздался тихий мягкий стук.
2
Стучал молоток, обернутый в толстую ткань.
Молоток стучал в дверь маленького домика, в котором никто не жил, кроме супругов Беркли и которые давно никого на свете не интересовали. Даже молочник и булочник не снисходили до доставки товара на дом: ведь платить им за это не могли, а кредит неплатежеспособным лицам не выдается.
А вдруг это пришли дети из приюта? Когда миссис Беркли относила туда последнюю партию белья, то слышала разговоры о том, что маленькие певцы отправятся поздравлять жителей с праздником Но воспитанникам давным-давно строго-настрого было запрещено приходить в дом супругов Беркли Уильям при звуке детских голосов приходил в ужасное волнение и был уверен, что это вернулся Джон
А, может быть, склочная приютская кастелянша осталась недовольна глажкой или вздумала принести новую партию? Ей так трудно угодить Но нет, она не снизойдет до того, чтобы лично явиться к старой гладильщице, да еще в праздник и в метель