Запомните, естественно, конечную ветвь цель движения.
А вы
Я поводырь. Я помню каждый остров, каждую кочку на фарватере. Как иначе я мог бы проводить группы?
Это десятки, сотни
Тысячи и миллионы, подхватил он.
А как же у меня пересохло в горле, очень хотелось пить, я знал, что в кухне, на столике у меня стоит здесь, в этой ветви, а не дома, в Коннектикуте, початая бутылка сейги, винного напитка, прекрасно утолявшего не только жажду, но и, в определенном смысле, некоторые иные желания, которых у меня, впрочем, сейчас не было и о существовании которых я вспомнил без обычного энтузиазма.
А как же повторил Поляков, наблюдая за моими усилиями разделить две памяти. Вы хотели спросить: мои способности к навигации ограничиваются только нашей планетой, или существует лоцманская космонавтика? Морская? Океанская?
Не уверен, что хочу услышать ответ сейчас. Если мы отправимся дальше по этому вашему фарватеру, я забуду ваши объяснения, верно?
Скорее всего. Но вы запомнили второй остров, и, значит, возможно
А если вернемся?
Пожалуй, нам действительно лучше вернуться. В том, что лоцманская навигация реальна, вы убедились, и разговор наш станет более предметным.
Хорошо. Только
Вы хотели бы здесь осмотреться, улыбнулся Поляков, чтобы больше запомнить. Пожалуйста, я подожду.
У меня мобильный телефон, с сомнением сказал я. Если я сделаю несколько снимков
Хоть миллион. Конечно, они сохранятся после возвращения. Сохраняется любая информация, на любом носителе. Но тоже только в конечной точке маршрута. Это вы должны учесть в уравнениях.
Уравнений классического типа в инфинитном анализе не существует. Вы хотите сказать, что Ладно, перебил я сам себя. Обо всем этом когда вернемся.
Я обошел комнату, притрагиваясь к каждому предмету и стараясь запомнить, хотя и так прекрасно помнил каждую тумбочку, каждый гаджет, кровать под пологом в спальне, огромную микроволновку в кухне, холодильник-шар и платья Марии-Луизы в стенном шкафу Я их сегодня утром подобрал с пола и повесил на плечики, уверенный, что они так и провисят, пока я их не суну в мусоропровод, Мери никогда не надевала одно платье дважды. «Терпеть этого не могу, говорила она. Как ты носишь один костюм столько времени, у тебя не возникает ощущения, что ты застыл в жизни?» «Нет, говорил я, жизнь это вовсе не смена одежды». «А как же ты отделяешь один день от другого?» говорила она, и я думал: ведь верно, для нее смена дней и смена одежды по сути одинаковые в своей бессмысленности процедуры, при ее профессии иначе и быть не могло, а меня это раздражало
Осмотрели? спросил Поляков. Я обернулся: он шел за мной из комнаты в комнату и ставил на место предметы, которые я брал в руки, рассматривал, вспоминая, а класть забывал, просто выпускал, они падали на пол, и что-то, кажется, я даже разбил, но мне об этом не думалось.
Да, сказал я. Странное ощущение: хотел все запомнить на будущее, а вместо этого всплывает прошлое, нити памяти тянутся в обратном направлении
Конечно. Давайте сядем и поговорим, наконец, предметно, потому что на самом деле все гораздо ээ хуже, чем Но сначала: что вы об этом думаете?
Я хотел сказать «Хорошо, давайте вернемся», но прикусил язык мы уже вернулись, и этот момент прошел мимо моего сознания.
Хорошо, давайте поговорим. Присядьте.
Я отправился на кухню и сварил кофе. Смолол и сварил в старой кофеварке, которой не пользовался бог знает сколько времени. Хотел спросить Полякова, сколько ему положить сахара, но раздумал: пусть положит сам, сколько захочет. Пока кофеварка возмущенно шипела, а потом фырчала, выдавливая напиток, я приходил в себя, собирая расхристанные мысли и сводя в список вопросы, возникавшие хаотически, но, как я полагал, все же в каком-то интуитивно неосознаваемом порядке. Когда я вернулся в гостиную с подносом, часы над дверью в кухню показывали 17:52, а солнце за окном легло на вершину дерева, росшего через дорогу.
Вы говорили об астронавтике. Другие планеты? Космос? Или все-таки только Земля?
Поляков поднялся, подошел к столу, принюхался, запах кофе был замечательный, лучший сорт арабики, большая редкость в наше время сплошного боша. Поморщился, бухнул в чашку три ложки сахара, размешал, отпил глоток, вернулся на диван все это он проделал медленно: не степенно, а именно медленно.