Ты меня совсем не успокоила, скорее наоборот. Расскажи и ничего не утаивай.
Мне дано в дар умение читать Золотую книгу.
Золотую книгу? Это, случаем, не тот сундучок, в котором спрятаны золотые листы с летописями монахов этой гадины Лабека.
Он самый. Но это не летописи, всё гораздо сложнее. Дар мне дан не просто так. Богиня предчувствует беду, но не может понять, в чём суть угрозы, и не может воспользоваться даром, подобным моему всё это какие-то нелепые правила игры, придуманные этими, Лита ткнула пальцем вверх.
А ты, стало быть
Книга показывает мне прошлое, настоящее и будущее того мира.
И что за беда грозит тому миру, если хм богиня разволновалась так? И смысл тебе этим заниматься? Путь туда закрыт навсегда.
Вот и я так думаю. Мне кажется всё это в качестве наказания. А что за беда пока не поняла. Книга прекрасно показывает прошлое я даже посмотрела во всех деталях Фарнадскую битву, более-менее сносно настоящее. Но будущее Я вижу какие-то образы, абстрактные образы. Трактовать их дело неблагодарное.
И что там?
Последнее время я чаще всего вижу Азулахар и думаю, что некая угроза исходит оттуда. Я вижу брата и сестру, им лет по четырнадцать-пятнадцать. Судя по всему они пострадали от набегов мародеров, девушку изнасиловали. Вот вам и мотив для мести. Но что же это за месть, которая напугала богиню.
А ты как-то рассказываешь ей об увиденном?
Если ты о том, говорю ли я сама с собой или с призраками отвечу, нет.
Стрижевский поднялся, прошёлся вокруг кушетки, задумчиво теребя бородку.
Чарред знает?
Нет, не хочу его беспокоить.
Правильно, пока не надо ему ничего говорить. И сама старайся не волноваться, да и забудь лучше про эту книгу. Давай утопим её во фьорде.
Нет, не надо, встрепенулась Лита, и Иван Сергеевич заметил в её глазах страх.
Это ещё почему?
Если я долго не смотрю книгу, ночью мне снятся жуткие кошмары. Помогает только она.
Опять сны, Стрижевский вздохнул. С них начались все наши приключения. Хорошо, тогда смотри свою книгу, только не принимай всё увиденное близко к сердцу. Мы всё равно ничем не сможем помочь медальон мёртв. А теперь давай-ка, ложись, продолжим процедуру.
Иван Сергеевич снова помог Лите лечь, расположил диск прибора над её поясницей.
А сама что думаешь? вдруг спросил он. Что такого страшного могут сотворить два подростка?
Если только соберут из оставшихся в Азулахаре войско и пойдут войной на лесные общины. Может, богиню беспокоит, что обиженные обитатели Асула перебьют всех её служителей?
Думаешь, так? Как-то мелочно. Сколько там жрецов тысяча, может две. Из-за такой ерунды давать этот дар?
Две тысячи живых душ ерунда? Лита скосила взгляд туда, где стоял Стрижевский, но увидела лишь потёртые кроссовки на его ногах.
Я не это хотел сказать. Смерть даже одного человека трагедия. Я говорил про то, что опасность должна быть очень серьёзна.
Так какую беду могут принести мальчишка и его сестра? Я назвала самое вероятное на что-то большее Азулахар уже не способен, там же почти не осталось жителей.
Расскажи-ка лучше, какие ты видела образы?
Ну, видела чёрные цветы, видела сломанную белую розу, видела ребёнка с бобовым зерном в руке, видела шакалов, которых убили чёрные цветы. Пока всё.
Не густо. Знаешь что, девочка моя. Рассказывай мне, что видела. Вместе постараемся догадаться, что же за беда грозит Арриго.
Хорошо, попробуем.
После процедуры они вышли прогуляться по набережной. Ярко светило солнце, отражаясь в спокойных водах фьорда сияющим пятном. Вдоль берега дул лёгкий, приятный ветерок. Лита закуталась в плед северное лето совсем не похоже на пекло в Арриго. Здесь недолго и простуду схватить, особенно с разогретой спиной. Рядом раздался крик чаек две белоснежные птицы кружили рядом, выпрашивая подачку.
Прилетели, довольно ухмыльнулся Стрижевский и, достав из кармана несколько кусочков хлеба, высоко подкинул их в воздух.
Знакомые?
Вроде того.
Запах смолы и моря кружил голову. За проведённое здесь, на берегу фьорда, время Лита ещё не успела привыкнуть к этому дурманящему сочетанию. Она откинула голову на подголовник и закрыла глаза.
Когда гуляю по набережной, всегда клонит в сон.