Новые задачи, вставшие перед человечеством, требовали повышенных интеллектуальных затрат. Расчеты стали слишком сложны, но доверить все машинам не представлялось возможным, поскольку им было неведомо творческое мышление. Уровень требований нанимателя к работнику рос в геометрической прогрессии, и к середине двадцать шестого века люди уперлись в предел своих возможностей. Исследователи, вознамерившиеся расширить рамки, разбились на несколько непримиримых фракций: приверженцы генных модификаций, апологеты психических сверхспособностей, конструкторы искусственных интеллектов и объединители. Первые не добились существенных успехов, к тому же часть экспериментов была запрещена правительством. Вторые основали обособленные поселение в удаленных уголках Земли, о них почти ничего не было слышно. Третьи перебрались на спутники Юпитера и в пояс астероидов, где активно вели свои исследования. Доминирующей фракцией на Земле стали объединители. По их теории коллектив той или иной организации на время сливал свои сознания в одно целое для решения сложных задач. Практика распространилась повсеместно. Такие коллективные разумы теперь называют гештальтами.
Арсений принадлежал гештальту Минского ЦУПа.
Не вступив в него, он бы лишился работы диспетчера.
Жилая клетка сейчас неслась на сверхзвуковой скорости к Минскому улью, каждая ячейка, сота которого представляла собой стыковочный узел для подобных ей. Бортовой компьютер выбрал один из самых высоких атмосферных коридоров, в этот час здесь было пустынно.
За прозрачной стеной кухни светало.
Арсений задумчиво ел приготовленные клеткой овощи с мясом и пил из высокого стакана гранатовый сок.
Он бережно собирал остатки воспоминаний о доме, не умеющем летать и думать за человека и людях, живших не больше ста лет.
Через сорок минут он утратит свою человеческую сущность.
А затем возродится.
Подобно Фениксу.
3
Клетка сбросила скорость и начала снижение.
На Арсения, сидящего в кресле рабочего кабинета, надвинулись бескрайние ячейки Минского улья, заслонившего своей громадой половину небосклона. Безумный фрактал завораживал, гипнотизировал, впрочем, как и вид всякого земного улья. Бортовой компьютер нашел свободную ячейку на двести восемнадцатом ярусе и активировал магнитное поле. Ячейка, как и клетка, была шестигранной в сечении. Арсений знал, что для стыковки его летающий дом «развернулся» на девяносто градусов и сменил внутреннюю конфигурацию, что, впрочем, не отразилось на жильце.
Клетка скользнула внутрь ячейки.
Остановилась.
Щелкнули зажимы.
И ячейка двинулась по рельсам вглубь улья в направлении ЦУПа, где спустя десять минут произойдет подключение.
Арсений приказал клетке убрать прозрачность.
Откинулся в кресле и вытянул ноги.
В голове проносились обрывки мыслей, и вращался калейдоскоп образов. Бессвязный поток сознания.
Ему никогда не нравился процесс подключения к гештальту. Внутреннее «я» растворялось во всеобщем «мы». Человек переставал быть человеком, вливаясь в новую структуру, фактически запуская себя на новый эволюционный виток. Сложно судить, хорошо это или плохо. Для Арсения неприятно.
Вот только выбора никто не предоставлял.
Движение не ощущалось. Гироскопические системы клетки полностью нейтрализовали все эффекты инерции.
Линия стабильна.
Голос бортового компьютера летним дождем прошелестел на задворках сознания.
Начинаем.
В следующую секунду Арсений буквально прилип к спинке кресла в его плоть вросли тончайшие волоски нейроинтерфейса. Стены клетки рухнули, тело растворилось в пустоте. А затем на Арсения навалился гештальт. Навалился и поглотил. Разум кричал и сопротивлялся, но система была неумолима.
Арсений понял, что он это три сотни человек, находящихся сейчас в гештальте. Имена не имели значения. Они были организмом, состоящим из ядра и периферийных придатков, мыслящим сгустком, оперирующим траекториями и физическими константами. Они были могучи. Им был подвластен космос.
Корабль летел к горловине червоточины, связанной со Звездой Барнарда. Груз электроника для орбитальной станции, вращающейся вокруг Геймана, четвертой планеты, колонизированной около трех с половиной столетий назад.