В любом случае, весело сказал режиссер, обедая у них в Кенсингтоне, партия Елизаветы не ваша стезя, миссис Майер-Авербах. Она юная девушка, олицетворение невинности, а вы настоящая валькирия Генрик заметил красные пятна на щеках Адели:
Она болезненно переносит намеки на вес, вздохнул Авербах, лечение гормонами закончилось, но набранные килограммы остались никакой беременности не произошло:
Это из-за нее, в который раз сказал себе Генрик, у меня все в порядке благодаря русскому лекарству. Дора ждала моего ребенка, но произошло несчастье приехав в Москву на конкурс Чайковского он не просил о встрече с девушкой:
Пошла она к черту, думал Авербах, много чести за ней бегать. Хватит рисковать, вспомни, что случилось в Гамбурге он понятия не имел о судьбе Магдалены Брунс:
И я не собираюсь таким интересоваться, Генрик допил кофе, она опасная сумасшедшая. Придумала себе, что она якобы моя сестра. Упаси меня Бог от таких родственников, она хотела примазаться к моему имени на конкурсе он получил новую упаковку таблеток:
Откройте ящик на лондонском почтамте, гласила записка на пакете, оставленном в его апартаментах в «Метрополе», сообщите номер по этому телефону и забирайте посылки два раза в год Генрих последовал совету:
Я ничего дурного не делаю, успокаивал себя Тупица, навещая Америку, я только звоню по телефону и рассказываю о разговорах в творческой среде у Генрика не было времени интересоваться искусством или литературой:
Все обсуждают Солженицына, а я его даже не читал, пришло в голову Тупице, какое чтение, когда у меня по десять часов репетиций и концертов в день сюда он приехал тоже с репетиции:
Адель покупает подарки, он скосил глаза на часы, надо будет все сложить в машину для удобства они ехали в Хэмпстед на праздничный обед:
В честь Хануки и приезда Лауры Генрик забирал жену с Риджент-стрит, потом нас ждет большое Рождество Адель считала, что он пошел стричься:
У меня длинные волосы темные кудри падали на его кашемировый свитер, она не заметит разницы врач отложил ручку:
Не извиняйтесь, мистер Авербах, он подмигнул Тупице, ваша братия мнительные люди. В конце концов, ваши гонорары зависят от слуха. Но у вас все в полном порядке Генрик внезапно подумал:
В порядке, если верить машинам, но у меня самый тонкий слух в мире. Никто, кроме меня, не ощутит никаких заминок он заметил что-то странное еще на конкурсе Чайковского:
Но ни один музыкант в мире не уловит того, что ловлю я, Тупица достал чековую книжку, папа мог, но папы больше нет. Он прошел все круги ада ради меня, он согласился работать на русских, чтобы я жил. Он бы обрадовался внукам Господи, рука Генрика замерла, пожалуйста, помоги нам. Если у нас появится ребенок, я никогда больше не посмотрю на других женщин, обещаю, он видел тоску в темных глазах жены.
Адель о таком не говорит, но ей тоже тяжело, понял Генрик, у нас нет своего ребенка, и она не может помочь Сабине. Хотя она вряд ли бы отдала дитя, пусть и сестре выписывая чек, он сказал себе:
Профессор прав, все ерунда. Я устал, мне надо отдохнуть Генрик подул на чернила:
Но какой отдых? Все поедут в Мейденхед, а мы с Аделью остаемся в городе из-за концертов и оперных представлений. В январе мне надо быть в Скандинавии на гастролях. Ладно, я хотя бы увижу Инге и Сабину сбросив чек в ящик стола, врач спохватился:
Совсем забыл. Вы принимаете какие-то лекарства, мистер Авербах Тупица снял с вешалки роскошную куртку, подбитую канадской норкой:
Нет, профессор Люмсден, не принимаю, он обаятельно улыбнулся, только редкое снотворное при трансатлантических перелетах Люмсден пробормотал:
Это не в счет. Счастливых праздников, мистер Авербах Генрик кивнул: «Вам тоже». Люмсден проводил глазами изящно посаженную голову:
Он великий музыкант. Да, у него обостренная чувствительность, но сейчас он все себе придумал, заварив еще кофе, профессор вернулся к историям болезней.
На персидском ковре гостиной дома в Хэмпстеде лежали деревянные палочки.
Два и два будет четыре, гордо сказала Эмили Мэдисон, меня мама научила. Смотри девочка завозилась, сколько будет два и три Пауль медленно посчитал на пальцах: