Я ни разу не был в этом кабинете. На стене у стола Петровича висели два больших рекламных плаката радиолокационных станций, которые делали на нашем заводе. И плакат с фотографиями ракет, самолётов и крупным заголовком: «СВКН средства воздушно-космического нападения».
Этот кабинет, как оказалось, был проходной. Я увидел дверь, оббитую чёрной кожей, с табличкой, на которой было написано:
Уполномоченный Главного управления вооружений войск ПВО
Эта дверь открылась, вошёл высокий мужчина средних лет, с короткой стрижкой, военной выправкой, в гражданском костюме. Он неожиданно тепло поздоровался с Андреем, как с родственником, которого давно не видел.
Надо поговорить! он пригласил его в свой кабинет и обратился к женщине, печатающей на машинке: Валя, организуй нам чаю!
Я с удивлением посмотрел на Андрея. Как он познакомился с ними? Что у них общего?! У нас гражданское производство. У них военное. Я даже не подозревал, что на заводе есть такой кабинет. А Андрея здесь все хорошо знали.
Петрович привёл нас в мастерскую, затемнённое помещение с низким потолком, замасленным железным полом, металлообрабатывающими станками, стеллажами, нагруженными валами, шестернями, болванками.
Серёга, мы опять насчёт станка, сказал он моложавому парню, в замасленной спецовке, кирзовых ботинках, который работал за узким, высоким фрезерным станком.
Как в прошлый раз? Сергей недоверчиво посмотрел на Андрея.
Я тогда не смог, начал оправдываться тот. В командировку послали. Закрутился с другими делами. Мы договаривались за семьдесят. Так, кажется?
Был такой разговор.
Год назад, сказал другой токарь, пожилой мужчина с выцветшими глазами, изрезанный морщинами. Он выключил свой станок, погасил индивидуальное освещение, вытер руки о ветошь и подошёл к нам.
Ладно вам год назад полгода! Осенью подходил. Я понимаю, что цены выросли, и не возражаю. Договоримся. Сколько?
Сколько возьмём? пожилой мужчина внимательно посмотрел на Сергея.
Вопрос интересный, Вова.
А ты сам, сколько можешь дать? к нам подошёл ещё один токарь, толстый мужик с круглым, гладким лицом, деловой, решительный. Какие у тебя, так сказать, возможности?
Назначьте цену, а там будет видно. Давайте сядем.
Они сели за стол у большого запылённого окна.
Целый день на ногах, продолжал Андрей, угощая всех сигаретами. Покурить некогда. Сколько?
А ты сам, сколько можешь дать?
Вы назначьте цену.
Сто пятьдесят рублей! сказал толстый мужик.
Он запросил настолько большую цену, что она стала неожиданной даже для Сергея и Вовы: они удивленно посмотрели друг на друга и опустили головы, скрывая улыбку. Их устраивала эта цена. Они взяли бы и двести рублей, и триста, если бы Андрей согласился! Петрович тоже удивился. Он посмотрел на Андрея с вопросительной улыбкой. А тот курил спокойно, невозмутимо.
Я тоже хотел работать токарем, сказал он. Когда учился в школе. Была такая мечта. У вас, какая основная работа?
Каждый раз разная, ответил Вова. Штучная.
Творческая у вас работа, согласился Андрей. День за днем шлёпать одно и то же неинтересно. Правильно?
Кому как.
Сколько хотите за станок?
Сказали же, сто пятьдесят рублей! сказал капризно толстый мужик.
А не дорого?
Ты зайди в магазин, посмотри, сколько они стоят!
За такие деньги я могу и в магазине купить. Я специально обратился к вам, чтобы подешевле. Ко мне тоже люди обращаются насчёт ремонта телевизоров. Я же не деру с них, а по договоренности. Чтобы и людей не обидеть, и чтобы мне было хорошо.
Ну, хорошо, сто тридцать.
Дорого, мужики.
Дорого? Ты знаешь, сколько сейчас материал стоит? Это раньше он везде валялся. А сейчас не достанешь.
А какой вам нужен материал?
Плиту для стола раз, болванку для вала два, сталь для ножей три! А также подшипники и профиль для крепёжных рам!
Материал я достану.
Материал они сами могли достать: мужик специально сгущал краски. Тогда он сделал упор на другое:
А раму варить? Нужен сварщик!
Я налью стакан, он сварит.
За стакан? За литр водки, не хочешь?!
Поставлю литр, согласился Андрей. Всё равно дешевле.
Ещё ножи нарубить.
Договорюсь.
Ладно, сто рублей. Дешевле нельзя. Себе в убыток.