Мы что, ждем гостей, Холмс? спросил я, тоже вставая с кресла и направляясь к другому, соседнему окну нашей гостиной.
И ждем, как я вижу, не напрасно! Я просто не хотел вам раньше времени обо всем этом говорить, но вон тот, кэб, с лихим кучером на козлах в виде, хорошо вам знакомого, инспектора Лестлейда, приближает к нам как раз то самое «невозвратное прошлое», о котором вы только что, так страстно рассуждали. Смотрите, это «прошлое» подвозят прямо к дверям нашего дома. И прямо сейчас, здесь перед вами факир-консультант сдернет с этого пыльного прошлого свое черное покрывало Времени, и вы его, наконец, увидите, хотя уверяю вас, ничего приятного в этом, скорее всего, не будет
И, действительно, абсолютно мокрый и блестящий от дождя кэб остановился прямо у наших входных дверей, и я с нескрываемым любопытством следил за тем, как инспектор лихо соскочив с козел, открыл тоже мокрую, лакированную дверцу и подал руку, какой-то леди в длинной серой накидке и в такой огромной шляпе, что разглядеть сверху ни только ее лицо, но даже и фигуру, совершенно не представлялось возможным. А буквально через несколько секунд двери гостиной распахнулись, в них возникла наша неизменная миссис Хадсон, которая торжественным голосом громко объявила: «Инспектор Лестлейд и графиня Томская, к мистеру Шерлоку Холмсу»
Эсквайру после небольшой паузы добавила она, так как никаких других титулов кроме этого у нашего знаменитого консультанта, к глубокому ее сожалению, пока не было.
От этих слов у меня буквально подкосились колени, и я чуть не сел в стоявшее сзади меня кресло, что ни смог бы себе простить потом всю оставшуюся жизнь, потому что именно в этот момент, пропущенная преувеличенно почтительным жестом инспектора, в комнату вошла женщина. Вернее, даже не женщина, а, судя по ее изысканным и, я бы даже сказал, слегка высокопарным манерам, настоящая леди. Я сразу понял, что это и есть та самая графиня Томская, урожденная княжна Полина из прочитанной нами два дня назад воистину волшебной книжки. Да, Холмс был прав это было чудо. Чудо, которое случается только в детских сказках.
Вуаль прикрывала ее лицо, и казалось, что сейчас она поднимет свою изящную руку в серой перчатке из тончайшей лайки, изысканно отбросит эту вуаль вверх, на широкие поля своей шляпки, и я увижу сияющие задором молодости, бездонные глаза и обольстительную улыбку той далекой, прелестной в своей какой-то особенной красоте, русской княжны. Как будто она, как птица Феникс, выпорхнула оттуда к нам, сюда. Выпорхнула из навеянных белыми вьюгами северных снов великого писателя
Мы с Холмсом почтительно поклонились. Дама тоже слегка кивнула и, не сказав ни слова, медленно прошла по ковру, тяжело опустилась в кресло для посетителей, стоящее у стола. Романтический морок спал с моих глаз. Перед нами сидела умудренная жизнью и уже слегка уставшая от нее пожилая леди. Мне показалось, что сквозь вуаль она смотрит прямо на меня.
И тут со мной что-то произошло. Казалось, пол на секунду куда-то провалился, какой-то грязный туман и смутные тени заколыхались перед моими глазами. На мгновенье мелькнуло видение слабо освещенной комнаты, и какая-то тень в кресле чуть видная на фоне ночного окна. Это длилось буквально мгновение, и вот я снова стою здесь, в нашей гостиной, с бешено колотящимся сердцем. Стою рядом с Холмсом, прислонившись, как и он, к подоконнику одного из наших высоких стрельчатых окон, и тоже спиной к свету, а Лестлейд, как верный пес, занял охранную позицию, подпирая косяк приоткрытой двери. Его яркий клетчатый пиджак, с огромными накладными карманами, длинный коричневый шарф, обмотанный вокруг шеи, и такого же цвета гетры, заправленные в желтые башмаки на высокой шнуровке, крепко сшитые из грубой свиной кожи и забрызганные свежей грязью, резко контрастировали со скромным, но изысканным нарядом старой графини
Было все это со мной или только привиделось? Нервы не к черту! Надо бы сегодня вечером вызвать фельдшера и облегчить кровь, подумал я. А в комнате тем временем повисла гнетущая пауза.
Мадам, Холмс первым прервал это тягостное молчание, я хотел бы сначала поблагодарить вас, за то, что вы, не посчитавшись с немалыми тяготами проделанного вами путешествия и, не оставив без внимания просьбу моего старшего брата Майкрофта Холмса, исполняющего в настоящее время чрезвычайно важные функции помощника при министре иностранных дел, любезно согласились посетить нас и, надеюсь, не откажете нам в любезности ответить на некоторые вопросы, которые я намерен вам задать? Это, мой друг и помощник доктор Ватсон. Инспектора Лестлейда, я надеюсь, представлять вам нет необходимости.