Театр
И капля падает, и камень она точит.
Все по старинке, все как всегда.
Душа великие движения пророчит.
Глаза не видят
ни черта!
И в зал приходят щеголи и франты.
И осветители бросают желтый свет
на галстуки, на брошки и на банты,
на красный бархат
свободных мест.
О, зритель вдохновенный и неглупый!
Блести глазами, посылай цветы!
Никто не смотрит в небосвода лупу.
Актеры
не стыдятся наготы.
И все уже примерили ботинки,
кто Гамлета, кто Йорика, кто плащ отца.
И даже автора, сидящего в глубинке,
где света нет,
и значит, нет лица
В виду того, что зрительницы плакали,
переводя надломленный свой дух
Бесстрастны лица у уставших клакеров
перчатки бросивших,
как трупы мух.
Ночью у Петропавловской
крепости
Бренчала гитара и ныла скрипка,
кого-то в бездну толкал соблазн,
мосты висели угрюмо и зыбко,
зарей на стенах мерцала казнь
Чужие жизни проходят мимо,
чужие судьбы прошли давно.
Застенки времени преодолимы,
смотри серьезней, не пей вино.
Никто не хочет нелегкой доли,
никто не хочет бродить в кругу
под гнетом чуждой живому роли
из звезд костер раздувать в пургу.
Звенит гитара, хохочет скрипка,
пацан, девчонка, толпа ребят,
у всех душа золотая рыбка,
у всех впереди старик-рыбак.
И шпиль Собора блестящей нитью