Дык это, почесывая небольшое пузцо, начал было неторопливо рассуждать конюх, вы ж с Киева приехали?
С Киева, с Киева, черт рябой, гаркнула на мужика богатырша, побыстрее рассказывай, а не то пришибу!
Не обратив никакого внимания на женские угрозы, коневод все так же почесывая живот, неторопливо продолжил:
Стало быть, раз с Киева, вы вошли через Северные ворота
Тут зашуршало сено, сверху вывалилась бойкая бабенка лет двадцати пяти, отвесила конюху неплохой пинок, откинувший его в сторону, а нам низкий поклон.
Евсейка! Вечно ты так, баран безрогий! Ведь всю душу вынешь, пока дело скажешь! затараторила она. Вторые ворота, Южные, гораздо раньше запирают, с той стороны вечно половцы прут. Не выскочить тиуну сегодня из Каменного города, где-то близко этот аспид прячется.
А где это Каменный город? поинтересовался я.
Так обнесенный каменной стеной Детинец нашего Переславля-Русского зовут. В нем князь, бояре, богатейшие купцы, дружинники с семьями, высшее духовенство проживает.
А то, что за стенами, это три посада. Там народ попроще живет: не сильно богатые купчики, ремесленники разные, лесорубы, корабелы, попы, дьячки и туча рвани всякой. Посады, если что, с врагом сами насмерть бьются, на княжью помощь больно-то не надеются. Всегда Змиевы Валы защищают. В Поле они не суются слабоваты пешие и с плохоньким вооружением против конных половцев, а сверху, как лучшие княжеские дружинники врагов лупят.
Так что эта тиунская сволочуга где-то тут близко затаилась. Как только его искать?
Вот и помоги, ласково улыбаясь обаятельнейшей ушкуйной улыбкой предложил Матвей. От Евсея что-то мало проку. Ты кто ж такая писаная красавица и умница будешь?
Девушка зарделась, как маков цвет, от побитого конюха, почесывающего теперь ушибленную задницу, таких комплиментов видать было не дождаться.
Маняша я, прикрываясь от общей стеснительности рукавом, открылась красавица и умница, девица свободная, пока незамужняя. От этого придурка предложения никак не дождусь!
После такой речи девушка от всей души отвесила Евсейке еще один сильный подзатыльник.
Из теремных девок я, не сенная какая-нибудь, которую дальше сеней в дом и не пускают запачкает все, что можно. Этот Елисей и нам не платит, а сейчас, как о приезде боярина прознал, враз тягу дал. Да еще, сукин сын, мешок какой-то тяжеленный уволок.
Почему тяжеленный? Ты его поднимала что ль?
Тиун мешок еле принес, его от веса аж покачивало. А на Коршуна что б закинуть, Евсея позвал. Вдвоем подымали, подымали, аж обкряхтелись, да еще кто-то из них под шумок воздух испортил, тут она показала пальцем на конюха не знаю кто, но догадываюсь.
Евсейка аж бросил почесывать пострадавшие места и бурно покраснел видимо девичья догадка его оскорбила. С несвойственной ему скоростью мышления конюх начал отбрехиваться:
Это от тиуна какая-то вонь идет, чем-то звериным воняет!
Мы с Матвеем переглянулись проблема чистоты воздуха не взволновала ни потасканное дитя каменных джунглей будущего, где он кроме вредоносных смол и всяческих альдегидов ничего в своей долгой жизни и не нюхал, ни убийцу-профессионала 11 века, пожизненно передвигающегося в особо чистой, но от конского навоза периодически заванивающей среде.
Разгадка содержимого мешка нас озарила одновременно. Серебро, оно конечно, не свинец, но тоже металл тяжелый, особливо ежели его мешками утаскивать! было написано на наших возмущенных лицах.
Венцеслав в это время метался по конюшне вместе с собаками, пытаясь взять хоть какой-нибудь след. Ничего не получалось ни у волкодавов, ни у представителя династии Мешко слишком мало данных. Ну хоть бы кусочек от Елисеевой портянки найти!
Вдруг Горец встал в дальнем от нас углу и что-то пролаял. Я собачье-польский понимаю плоховато, не знаток. А Венцеслав остановился и как-то напрягся. Сразу и Марфа взялась принюхиваться к какому-то пустому стойлу.
Яцек, чего там? поставленным командным голосом рявкнул Матвей.
Сильный запах смальца собаки учуяли! отозвался на свой псевдоним Венцеслав.
Чей смалец?
Свиной! Очень уж резко пахнет, даже я чую!
Маняш, а кто у вас свиным смальцем сапоги мажет?
Так Елисей и мажет. Как последнюю свинью зарезали, так он весь смалец с кухни и упер, поварам ничего не оставил. Для вкуса в борщ добавить нечего!
Они уж много раз к боярыне бегали жаловались, Капитолина улыбнется ласково, я мол решу, а воз и ныне там. Ничего любовнику поперек не скажет. А он и рад стараться уж все столовое серебро из дому упер, даже детское.