Та он доченька больше не приедет даст Бог прошептала мать, с трудом приоткрывая веки
На следующее утро Катерина, как могла, прикрыла платком побои на лице и, убедившись, что дети еще крепко спят, впервые за последние три с лишним года, положившись на собственное разумение, отправилась в контору совхоза устраиваться на работу.
Приняли ее на неполный рабочий день разнорабочей. И уже с завтрашнего дня она должна была высаживать саженцы деревьев на обочинах степной железной дороги. «Будет хоть на муку. И корова не даст подохнуть с голода. Проживем, как-нибудь Сама подыму детей! Не пущу больше никада этого изверга! Господи, дай мне силушку. Простите меня, маменька, шо не приехала и не проводила вас по-людски в последнюю дороженьку Если бы вы только знали, маменька»
Спустя два года неожиданный визит Катерине нанесла свекровь. Сначала Катерина терялась в догадках: «И че это ее черти приволочили: в такую даль, та по такому бездорожью? Може, этот, ее родимый Гаврыло там взорвался на своем бензовозе, она и прикатила попричитать та пожалеть сиротинушек? Если так, то туда ему и дорога»
Но через мгновенье она уже дивилась себе, обнаружив, что при виде свекрови впервые испытывает удивительное спокойствие, словно обид и в помине не было: «Права была маменька: не таи ни на кого зла, Катенька, а времечко, оно с Божьей помощью само всё устроит и ранки подлечит.. Не боюся я теперь ни эту поганую бабку, ни ее Гаврыло! Сама виноватая, сама и буду выживать со своими детями Сама поехала за этим паразитом в глухомань, нихто меня не тянул! Сама подпустила в свою жизнь этого проклятущего многоженца. И его мать тут ни при чем. А то, шо она ненавидит меня, то, наверна, есть за шо. Ей там, в Атбасаре и самой не сладко, поди, с таким сыночком; наверно, все печенки там ей уже повыворачивал за эти два то года, шо, вон, аж о внучатах своих вспомнила»
Хрыстос воскресе! с характерным украинским акцентом поприветствовала ее Арина Александровна.
Здрасьте вполголоса ответила Катерина.
Так трэба жеш казати: «Войыстыну воскресе». Э-э-эх, безбожныки О-о, чи ты ни одного яичка о то нэ покрасыла? окинув зорким глазом жилище снохи, не дожидаясь ни ответа, ни приглашения, свекровь направилась к столу. Та ничёго, Катя, ничёго.. А де жеш оци обыдва голодранця? Я жо тут им гостынчикив ось прывэзла, развязывая узел белого, в мелкую крапинку платка, надтреснутым голосом проскрипела она, оце ж усё у Храми, Катя, освящённэ. Та сама жеш о то исповэдалася, та причастылася Та зви жеш дитэй о то!..
Придвинув к столу старый, грубо сколоченный табурет, свекровь устало на него опустилась и протяжно вздохнула. В ее вздохе, казалось, была сосредоточена вся горечь и бесконечная скорбь этого мира.
Анька! Толька! Быстро идите все у хату! Баба ваша приехала! Та Кланьку ж не забудьте там окликнула мать с порога ребятню.
Бабушка, не подавая вида, что на самом деле не помнит, когда видела в последний раз своих внучат, начала раздавать гостинцы:
Анька, та пидойды ж до бабы, онучечька. Скильки ж, вжэ тоби зараз рокив сполнылося, га? Чи ты нэ зразумиишь, шо баба каже?
Скоро будет пять! отрапортовала доброй бабушке, раздающей вкуснятину, Анька.
Вже пьять? Тоди дэржи, це тоби! угостила она внучку конфетами, пряником и ярко-желтым яичком. Ну, а ты жеш, чей о то хлопчик будэшь, га?
Мамин. И мне три с половинкой года. Толик, приблизившись к бабушке, доверчиво подставил обе ручонки в ожидании гостинцев.
Та якый жеш, Толька, ты мамин, бо вылитый батько?! На ось це тоби, улыбнувшись беззубым ртом, бабушка щедро одарила и внука. Бо твий батько такый жеш самий був, колы був малэнький, як ты!
По правде говоря, Аньку с Толькой в этот момент мало волновало, кто на кого похож и, вразнобой поблагодарив бабу Аришу, они уселись на топчан и зашуршали фантиками от конфет.
А хто ж за вас будэ казати: «Спасибо мами, спасибо Боженьке», га? Чи забулы, як бабушка вас вчила? Арина Александровна шутливо погрозила внукам костлявым пальцем, и, повернувшись лицом к невестке, продолжила оце ж у вивторок поминальный дэнь будэ, пиду на кладбыще, у сэбэ- в Атбасари У мэнэ, жэш, Катя, сэстра помэрла ще у Сретенье, снова тяжело вздохнув, она выложила на стол несколько пасхальных яиц и горсть конфет, и стала завязывать узел платка.