— Таких негодяев надо отправлять на гильотину!
Я пощупал пульс гориллы и определил, что тот радикальным образом сменил место пребывания.
— Дорогой месье, — вздохнул я, — случалось, мертвецов расстреливали, но никогда прежде их не отправляли на гильотину.
Слово “мертвец” брюзге не понравилось.
— Вы это о чем? Какой мертвец? Где? — проворчал он.
— Здесь, перед вами. — Я указал на бандита, сменившего квалификацию и ставшего жертвой.
Еще один труп — и для подсчета мне уже не хватит пальцев правой руки.
Глава седьмая
ТУК — ТУК!
Заядлый рыбак-одиночка уже насаживал червяка для пескаря мазутного, когда мы въехали на набережную Генерала Фудруайе в Ножане. Небо, осуществляя свое неотъемлемое право, порозовело на востоке. Свежий ветерок пощипывал плакучие ивы, они тихонько всхлипывали.
— Здесь? — спросила антрацитовая Берта.
Она указала на большой сад приблизительно в четыре тысячи квадратных метров, в центре которого возвышалась каменная вилла. Очевидно, ее хозяин-рантье мог позволить себе не мелочиться. Вокруг окон керамическая мозаика, громоотвод на крыше и железные ставни по всему фасаду.
На извилистой тропинке я зарядил пушку. Кругом ни огонька. Все дышало покоем, тишина стояла оглушительная.
— Враг не дремлет? — хихикнула чумазая толстуха.
— Почему бы и нет, голубушка, — вздохнул я. — У меня такое чувство, даже предчувствие, что эта тишина обманчива. Обитателей храмины предупредили. Хулиган Надисс наверняка уже позвонил.
— Возможно, — согласилась Берта. — Но если хотите знать мое мнение, как только их предупредили, они смылись.
Мнение пожирательницы мужчин не произвело на меня должного впечатления.
— Оставайтесь здесь и ждите! — приказал я. — А я пойду на разведку, как выражаются герои кинофильмов.
Но когда дорогая Берточка слушалась приказаний?!
— Не выйдет! — Схватив в охапку малыша, она вывалилась из машины. — Я вам совершенно необходима, Сан-Антонио. Совет здравомыслящей женщины всегда пригодится.
Делать нечего, мы медленно двинулись вокруг виллы.
— Начнем с того, — сказал я, — что они обзавелись сигнализацией. Видите тоненькую медную проволоку, что опутывает все кругом?
Стоит к ней прикоснуться, как тихо здесь уже не будет.
Я взобрался на дерево, весьма кстати оказавшееся поблизости [19] , и оседлал последнюю сверху толстую ветку. Сад оказался передо мной как на ладони. Шутки в сторону, ребята, это скромное поместье можно было смело зачислить в разряд крепостей. Молочнику не зря кажется, что каждое утро он проникает через линию Мажино в миниатюре. Точки рассеянного света на лужайке навели меня на догадку о фотоэлементах. Выходит, даже если удастся перемахнуть через стену, не задев проволоки, все равно тебя неизбежно зацепит электрический луч.
Что касается самого дома, я был убежден, там для непрошеных гостей на каждом шагу расставлены капканы и ловушки. Да уж, поводов для ликования не было.
— Эй, там, наверху! — Сарделька Берта чуть не лопалась от нетерпения. — Свили гнездышко и высиживаете яйца?
Неугомонная баба! Воплощение алчности! Состоит из пасти и чрева. Поглощает все: пищу, мужчин, мгновения! И все ей мало! Заглатывает, набивает брюхо, переваривает. Она надувается жизнью, как дирижабль газом.
Я бросил на нее убийственный взгляд, который, упав на малыша Антуана, мирно спавшего в пуховом комбинезончике, тут же смягчился. Бедный цыпленок, ни о чем-то он не “ведает. Его занесло в самый эпицентр бури, устроенной идиотами-взрослыми. Качается на волнах и не знает, что потерпел кораблекрушение.
Укрывшись в сени листвы, я принялся здраво рассуждать. “Прежде всего, бамбино, — обратился я к себе ласково, но строго, — будем придерживаться фактов.