Этот день тоже врезался в память Феодоры навсегда. Настоятельница всем своим существом почувствовала заключенную в камне чудовищную силу.
Она долго и сосредоточенно настраивала себя на молитву в келье. Камень лежал на высокой конторке, за которой она иногда писала стоя. Феодора никак не могла войти в должное состояние блаженной отрешенности, глаза, даже закрытые, все время видели надменно сверкающий камень, одно его присутствие подчеркивало всю нищету скупой монастырской обстановки.
К добру ты или к худу? спросила у камня Феодора.
Молитва не шла. А гомон высоких гостей за дверью кельи становился все громче. Их нетерпение росло, настоятельница чувствовала волны человеческого любопытства смешанного с долей неизбежной алчности, эти волны проникали в ее сознание, стены не были им преградой. Возможно, именно этот чужой неосознанный импульс и удерживал Феодору, она никак не могла решиться передать драгоценный камень собравшимся в приемной людям.
В дверь постучали.
Кто? строго спросила Феодора. Она слыла суровой и взыскательной.
Матушка, тут ждут тебя. Неудобно, приоткрыла дверь и мышкой заглянула Георгия, может, чаю им предложить?
Не чаи распивать приехали. Подождут. Скажи, еще минуту.
Когда она вынесла, наконец, бриллиант и положила его на стол, все невольно ахнули. Волшебная игра света отразилась в каждом зрачке, заставляя судорожно реагировать на сверхъестественную красоту камня.
Да протянул мэр, это вам не хухры-мухры Сенсация. Как думаете, кто его мог спрятать? обратился он к стоявшему рядом краеведу Конину.
Позволите? спросил тот и протянул руку к камню.
Краевед почувствовал одновременно и тоску, и небывалое наслаждение от тяжести бриллианта, взвесил его на ладони и протянул ювелиру. Ювелир вынул лупу, посмотрел на огранку, восхищенно цокнул языком.
Камень закрыли в сейф, сейф опечатали и под охраной увезли в город. А краевед еще долго бродил по монастырским владениям и рассматривал место находки.
Всю неделю монастырь осаждали журналисты. Их с каждым днем становилось все больше, Феодора потеряла терпение и была вынуждена отдать строгий приказ никого не пускать на территорию обители. Журналистская саранча грозила совершенно разрушить монастырский уклад жизни. Однако, несмотря на запрет, операторы и фотографы все же умудрялись проникать со своими камерами через дыры в ограждении. Настоятельница вконец рассердилась и обратилась за помощью к благотворителю. Монастырю была выделена охрана.
Глава 5
В Шереметьево приземлился самолет, выполняющий ночной рейс «Лондон-Москва» авиалинии British Airways. С трапа сошел высокий худой мужчина в дорогом светлом костюме. Он приехал ненадолго. У него с собой не было багажа, лишь пухлый портфель с запасной сорочкой. Британские посольства в любой точке планеты предоставляли ему все необходимое.
Возле таможенного терминала его ждали.
Как долетели, сэр? поинтересовался встречающий.
Нормально, Ник, даже удалось вздремнуть. Надеюсь, встреча состоится?
Да, сэр, сегодня вечером вы сможете лично обсудить сложившееся положение с премьер-министром. Вот ваш пригласительный билет, Ник достал из внутреннего кармана пиджака конверт.
Вы изложили ему суть вопроса?
Конечно, сэр.
Мужчины вышли из здания аэропорта и сели в автомобиль с красным номерным знаком. Машина выехала через шлагбаум-автомат на дорогу и взяла направление к посольству на Смоленской набережной.
Энтони Снайпс, директор Фонда Романовых, прибыл в Россию для решения одного щекотливого дела. Не в его интересах было предавать это дело огласке, предстояло соблюсти принцип полной конфиденциальности. Но, к сожалению, премьер-министр России назначил встречу в месте, менее всего подходящем для предстоящего разговора. Энтони ломал голову, пытаясь разгадать ход мыслей премьера, ведь тот наверняка понимал, что Британия выступит с весомым предложением
Так вы говорите, Ник, это будет показ мод? еще раз переспросил Энтони, ему не верилось, что российские власти одобрили такой экстравагантный и легкомысленный поступок со стороны ответственных лиц.
Да, сэр.
Какое кощунство, покачал головой приезжий.
Ник мельком взглянул на Снайпса тот был невозмутим, как и подобает настоящему английскому джентльмену, особенно если джентльмен имеет непосредственное отношение к шпионажу.