Кирилл уже начал подумывать о ядерной зиме.
Мужчины передвигались по турбазе на автомобиле. Они перевезли в дом весь арсенал, который был в егерском доме, продукты с ближайших кафе, все инструменты, неисправные лаймеры и даже старые приемники, которые им удалось найти в домиках.
После того, как быт, по мнению Кирилла, был налажен, он принялся за ремонт рации. Пожилые супруги почти не выходили из своего номера, разговаривали вполголоса, замолкали, если видели рядом Кирилла. Глаза Елена Анатольевны почти всегда были заплаканными. Виктор Николаевич выглядел расстроенным.
Эвелина двигалась по дому тихой тенью, старалась не отвлекать Кирилла от работы. Молчала, о чем-то напряженно думала. Кирилл надеялся, что в отсутствие электричества она будет много спать, потому что она всегда была соней, но спала она, наоборот, очень мало, чаще сидела в комнате, молча смотрела на пламя свечи, иногда пыталась читать найденный среди чужих вещей томик Томаса Манна.
Однажды Эвелина зашла в комнату, где Кирилл ремонтировал рацию, решительно встала в дверях.
Кирилл! Я хочу поговорить!
По ее тону Кирилл понял, что деваться некуда и поговорить придется. Он терпеливо вздохнул, отодвинул в сторону плату, в которой перепаивал детали, нагревая на газовой горелке тонкое шило, выключил горелку, экономя газ, повернулся в жене.
Конечно. Давай поговорим.
Эвелина решительно взяла его за руку, отвела на диван в средней комнате.
Скажи мне, все ведь серьезно, да?
Кирилл мог солгать, но делать это, глядя в глаза любимой женщины было трудно, почти невозможно.
Да, сказал он.
Это ведь был не медведь, да? Эвелина настойчиво заглядывала ему в глаза.
При пламени свечей ее черные глаза блестели, словно расплавленная смола.
Ну, радость моя, скажем так, это был не совсем медведь, ответил Кирилл и все-таки отвел взгляд в сторону.
А кто?
Кирилл посмотрел Эвелине в глаза.
Я не знаю. Это какое-то очень большое и очень сильное животное. Передвигается на двух и на четырех лапах. Морда похожа на медвежью. Лапы длинные. Цвет черный или темно-бурый, больше я ничего не успел рассмотреть.
Где ты его видел? Там, в поселке?
Кирилл вкратце рассказал, как он залез в здание администрации поселка и как встретился там с непонятным существом.
А ты не думал, что это может быть снежный человек? Йети? Эвелина встревожено смотрела на Кирилла.
Ну-ка, давай рассказывай, внезапно догадался Кирилл, что ты видела? Ты ведь видела кого-то, когда задвигала окна мебелью там, в домике?
Видела почти прошептала Эвелина, и ее глаза стали еще темнее. И поэтому мне очень страшно.
Что именно ты видела? повторил вопрос Кирилл.
Тебе не кажется, что все вообще изменилось? ответила она вопросом на вопрос.
Конечно, стало темно, согласился Кирилл, успокаивающе гладя жену по руке.
Не просто темно, стало очень темно. Исчезла луна, исчезли звезды, исчез ветер. Ты заметил, что с озера больше не дует ветер? А ведь он дул каждый вечер. Запахи исчезли. Нет больше запаха хвои, запаха озера, запаха трав.
Но я чувствую запах твоих духов.
С каждым часом он становится все слабее. Смотри ты паяешь, а ничем не пахнет. Больше нет даже запаха чая. И вкус вкус еды тоже изменился.
Кирилл встал, прошелся по комнате. Перед его мысленным взором стояла картина, которую он видел на кладбище: мужчина-алтаец, в бессмысленных глазах которого рождалась мысль.
Что это было? Что? Он мучился, но не находил ответа.
Мне кажется, произошло одно из двух, сказала Эвелина, или мы провалились в Тартар, что весьма вероятно в этих странных, диких краях, или наступил конец света.
Кирилл глубоко вздохнул. Помолчал. Потом выдавил:
А разве это ни одно и то же?..
.Кирилл остановился, потому что под ботинками зачавкало. Он посветил вниз, прямо под ноги, присмотрелся. Сухая трава сменилась грязью. Болото! Здесь, в степи, болота могли тянуться километрами. Чаще всего они шли вдоль ручьев, которые стекали к рекам. Возможно, он был уже довольно близко к цели.
Но болото все равно придется обходить с востока, ничего не попишешь. О, если бы это было последнее препятствие перед Теленгит-Сортогоем! Кирилл снова вытащил компас, посмотрел, насколько отклонится от курса, обходя топь стороной, пожал плечами. В сущности, он вообще не знает, правильно ли идет, так что ему остается одно сохранять спокойствие. До самого конца.