Иван, хромая, подбежал к полковнику, который стоял в дверном проеме и целился в темноту из пистолета.
Сюда! крикнул Мигай.
Мешая друг другу, они ввалились в какое-то помещение, Полковник захлопнул дверь, барабанный бой по которой ясно дал понять, что еще чуть-чуть, и им пришлось бы плохо. Комнатка оказалась крохотной. Полковник посветил вокруг фонариком и вдруг захохотал:
Ну бля! Всю жизнь мечтал с мужиком в сортире оказаться!
Иван глянул на безупречно белый унитаз, отдраенный каким-нибудь рабом-конви, на раковину, на крышку мусоросборинка, и, несмотря на боль, тоже засмеялся. Они хохотали и хохотали А потом вдруг разом замолчали. Прислушались.
Слышишь? спросил полковник.
Иван ничего не слышал, но на всякий случай кивнул.
Ушли. Сволочи! Видать, на движение реагируют или на тепло. Нет раздражителя нечего и ждать. Хотя, кто знает на что они реагируют Что будем делать, сержант?
Иван пожал плечами. Наклонился, пощупал ногу, гача военных брюк быстро потемнела от крови, в ботинок стекало горячее
Ждать, пока я остыну, и они на меня перестанут реагировать, точно не буду, сюморил он. Может, перебежками? Там, вроде бы, еще есть комнаты.
Сильно? спросил полковник, кивая на ногу.
Да вроде нет пожал плечами Иван. И не болит почти. Сосуд, наверное, задело
Полковник посторонился.
Ивану пришлось сесть на стульчак, расстегнуть клипоны ботинка, задрать штанину. Рана была неглубокой, но обильно кровоточила Иван нерешительно потыкал пальцем вокруг.
Не больно совсем. Даже странно.
Он передвинул сумку вперед, расстегнул ее, вытащил из кармана флягу со спиртом, быстро обработал рану, забинтовал, на всякий случай вколол в бедро укол антибиотика.
Полковник терпеливо стоял над ним, уперевшись мощным ботинком в противоположную стену.
Да, брат, попали мы с тобой, наблюдая за Иваном, говорил Мигай, И главное, че делать непонятно.
Так что там, наверху? спросил Иван, опуская гачу и застегивая клипоны.
Ничего, сказал полковник. Нет там ничего! Читал когда-нибудь вот это: «Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, упавшую с неба на землю, и дан был ей ключ от бездны. И она отворила бездну, и вышел дым, и солнце помрачилось от дыма. И вышла из дыма саранча, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала никакого вреда траве и дереву, а только людям, которые не имеют печати Божьей на челах своих. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них», полковник цитировал эти слова, прикрыв глаза.
Что это? спросил Иван.
Книга такая. Была раньше. Читал?
Нет.
Умный мальчик. За чтение запрещенной литературы сразу в конви. С конфискацией и с десятилетней отработкой на рудниках Урала. И без восстановления прав. Но, видишь ли книги существуют независимо от решения правительства. Или решения БНБ, или, полковник перешел на шепот и наклонился к Ивану, независимо от Патриархов и Самого
Самого? тупо повторил Иван. Ага! А вы-то откуда читали?
А мне положено знать такие вещи, полковник выпрямился. Врага надо знать в лицо. Если, конечно, он враг, последние слова полковник снова прошептал.
Иван посмотрел на него с удивлением.
Заговаривается старик, решил он. Мигаю, наверное, уже под полтинник, а с такой нагрузкой, как у нынешних военных, на пенсию надо выходить в тридцать пять в сорок, но приходится еще служить и служить.
Впрочем, это не о нем. Полковник Мигай явно работал потому, что ему это нравилось. Да и о годах говорить не приходилось: «Золото нации» пользовалось особыми технологиями продления молодости, и полковнику могло быть и 60, и 70, и даже 90 Кто их сейчас разберет? В паспорт к такому не заглянешь
А печать? спросил Иван, что-то начиная понимать, Вот эта, да? он хотел было ткнуть в лоб полковника, но вовремя остановился и дотронулся до своей брови.
Над правой бровью у полковника была татуировка БНБ всевидящее око в магическом круге-солнцевороте.
Да, полковник ронял слова, как тяжелые гири, только это другая печать. Она мне не поможет.
Да ладно, сказал Иван, у меня никакой печати нет, а вон, чуть мне полноги не оттяпала!
Полковник посмотрел на Ивана тяжелым взглядом.