Она отобрала Гомера, собрание сочинений Пушкина, Джека Лондона, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Грина.
Как много всего! засмеялась она. Какое богатство, глаза разбегаются! Так и хочется взять все, но не донести.
Где вы живете? серьезно спросил Константин. Я помогу довезти.
Нет-нет, мне неловко, как можно?
Нужно! Вы берите, что хотите, нужное уже отобрано.
Вы знаете, нерешительно начала она, я бы еще взяла Диккенса и сборник французских сказок. У меня в детстве был такой же, но вечных переездах потерялся. Но
Не беспокойтесь. Этого хватит, Константин мельком взглянул на небольшую пачку денег, которые она выложила на стол. Тут хозяйка сестра, это ей. Вы подождите меня в прихожей, я мигом.
Когда женщина вышла в прихожую, Константин быстро достал бумажник и положил рядом с пачкой денег еще две купюры в сто рублей.
Как мы это все донесем? засомневалась Майя. Один Диккенс в 30 томов.
Просто, улыбнулся он. У вас есть сумка?
Да, конечно! она достала дорожную рыжую сумку.
Прекрасно! Часть связок положим в нее, часть понесем в руках.
Спасибо вам. Даже не знаю, смогла ли бы приехать еще раз. Я вдова, муж погиб десять лет назад, проходил мимо строящегося здания, и сорвавшийся с крыши камень убил его на месте. Осталась с дочкой, да еще мама старенькая, болеет. Пособие на ребенка получаю, работаю в библиотеке и подрабатываю в газетном агентстве журналы и газеты по домам разношу. Это самое трудное то вверх, то вниз по этажам с тяжелыми журналами, а еще людей дома не бывает или не платят вовремя, а издания дорогие, вся издергаешься, пока в срок представишь и журналы, и деньги.
Она говорила без умолку, и Константин ловил себя на мысли, что ее речь не тяготит его как сестрина, и что она смешно и мило приподымает верхнюю губу при разговоре, и лицо ее в профиль приобретает «необщее выраженье». Константин подумал, как же верны бывают иногда старинные определения именно «необщим выраженьем» отличалось ее лицо и нежность все теплилась и крепла в его душе, и уже казалось, что не серый ноябрь, а заблудившийся апрель шел рядом с ними по мокрым улицам, овевал невнятным ветерком и снова улетал.
Вот и моя остановка, улыбнулась Майя. Спасибо вам. Без вас я бы никак не справилась.
Давайте я вас провожу до дома, если позволите.
Она взглянула на него и кивнула молча.
Дверь открыла маленькая седая старушка с коротко стрижеными волосами.
Майя! Ты хотя бы предупредила, что не одна.
Не беспокойтесь, ради Бога, я просто помог довезти книги.
Нет, проходите, пожалуйста, хоть чаю попейте.
Спасибо. Как-нибудь в следующий раз!
И, перехватив в зеркале взгляд ореховых глаз, понял, что хочет, чтобы «следующий раз» случился.
Я вспомнил, у меня еще есть собрание сочинений Баратынского в двух томах. Вы не видели его. Издание 1914 года. Если интересуетесь, то я бы мог завезти его вам завтра. До конца недели я здесь. Вы только дайте свой телефон, если можно, я завезу, когда вы будете дома.
Майя улыбнулась, и ему показалось, что эта улыбка расцвела внутри него.
Я очень люблю Баратынского, была бы несказанно рада, но я не знаю, как вас и благодарить, так неудобно. Вот телефон, она протянула ему клочок бумаги.
***
Ты какой-то сам не свой, Костик, сказала ему вечером сестра. Что случилось? Болит что-нибудь? Устал? Много звонков было?
Август 2015 г. Краснодар
Карина Муляр
Карина Муляр (Масюта). Выпускница Академии Искусств в городе Кишинёве, Выпускница Академии Бецалель в городе Иерусалиме. Член союза свободных художников Израиля. Член Союза русскоязычных писателей Израиля.
Человек, который учил летать
После окончания юрфака Зойка, а теперь Зоя Михайловна, попала следователем в свой же маленький городок. Планов было громадье. Вот она, Скрипченко Зоя Михайловна, в течение пяти лет сводит на нет преступность городка. А может и всей области. О ней пишут газеты, у нее берут интервью. Она скромно и односложно отвечает, что мечтала о спокойствии городка всю свою сознательную жизнь. С тех пор, как ее отца убили по пьяной драке. Поэтому и пошла в университет на юридический. Зоя Михайловна становится известным следователем. Ее, наконец, приглашают на работу в Москву и просят, именно просят принять должность. Она отвечает, что должна подумать, так как ее очень любят и ценят в городе. Такие мысли приходили в голову Зое Михайловне обычно одинокими вечерами, когда после работы она возвращалась в свою однокомнатную квартирку, расположенную на окраине городка. И преступность не упала, а даже наоборот. И известным следователем я не стала. Мне уже почти сорок лет, а замуж так никто и не взял. Зоя Михайловна подошла к зеркалу, погрозила своему располневшему изображению, и махнув рукой села пить чай с плюшками, которые обожала с детства. Ее зимнее одиночество нарушил внезапный поздний телефонный звонок. Вечером Зое Михайловне обычно никто не звонил. Иногда она гипнотизировала трубку телефона, мысленно выпрашивая хотя бы один звонок. Телефон тупо молчал. А тут вдруг: Хотели звонок? Получите. Зоя Михайловна, от неожиданности подскочила, как ошпаренная и бросилась к телефону. «Але» небрежно произнесла она. В трубке повозились, раздался смешок и знакомый голос ее однокурсника Генки Тихого произнес: