«На костях разорённых кладбищ»
На костях разорённых кладбищ,
Огороды лежат, разбиты.
Только хрящ не бывает на клад нищ
От бессмертия нет защиты.
До сих пор в тех местах бывает,
Что затерянное надгробье
На поверхность земли всплывает,
Эпитафией морща взлобье.
Здесь Васильевский храм взорвали,
Содрогалась земля сырая.
Из-под кочки лицо в овале,
На изменчивый мир взирая.
Подбирая с дороги манну,
Пылью тронутую земною,
Помолись за младенца Анну,
Чьё надгробье взошло весною.
«Хлеб разломили, кроша»
Хлеб разломили, кроша
Тёплые миги.
Ввысь улетела душа
Чёрной ковриги.
Время пространство пытать
Зреньем и слухом.
Время к земле припадать
Жаждущим ухом.
Сохнут земные пути
Рваною сетью.
Путника право идти
По лихолетью.
Зверь не престанет служить
Лесу и полю,
Будет, кому отпустить
Душу на волю.
Смерти прожорливой сыть
Суть человеки,
Будет, кому опустить
Страннику веки.
Тяжко шагать неживым
Краем родимым,
Чуять отечества дым,
Будучи дымом.
Ты и себе на уме,
И без одёжки,
Только грохочут в суме
Хлебные крошки.
«Не зная в безднах ни аза»
Не зная в безднах ни аза,
В какое хочешь время года
Закрой усталые глаза,
Пускай ведёт тебя Природа.
Ты не споткнёшься, хоть беги,
Топча крапиву иль ятрышник,
И увернётся от ноги
В дорогу вдавленный булыжник.
Пускай с небес течёт вода,
Твоя не старится походка,
И дождевая борода
Весь день свисает с подбородка.
Душа становится наглей.
Вам с ней что сено, что солома.
И корни длинных тополей
Сплетаются с корнями дома.
Сдают сомнения посты,
А разум просит послабленья.
И вырваться не в силах ты
Из этого хитросплетенья.
Здесь всё друг с другом сплетено
Насколько хватит кругозора.
И ты как малое зерно
Лежишь в извилине узора.
Закрыто мудростью веков
Величие земного света.
И нет прекраснее стихов
Слепорождённого поэта.
«Закружи по долине»
Закружи по долине,
Где не страшно заблудшим глазам;
Где ни камню, ни глине
Не ответить на робкий «сезам»;
Где трава неизбежна,
Но до срока суха и желта;
Где спускается нежно
По щеке ощущенье перста;
Где спешит мелколесье
Созидать вековой неуют;
Где в пустом поднебесье
Золотые монахи поют.
Будет рушиться ливень
Сквозь дырявую кровлю небес,
Будет солнечный бивень
Раскурочивать плоти замес,
Но останется вера,
Что превыше всего тишина,
И что каждому мера