Петя не замечал размышления отца, он был поглощен своим вкусненьким, и сейчас ему было все равно, что завтра опять тащиться в эту школу, опять высиживать целых 6 уроков, потом обратно идти домой и делать эти бесконечные уроки. Он быстро менял свое настроение. Если ему давали его маленькие радости, то остальные горести он тут же забывал. Он еще с 1 класса понял, что если слишком серьезно относиться к тому, что тебе чего-то не дают или что-то заставляют делать, то жизнь очень быстро станет блеклой и несчастной. А ему нравилось радоваться, пусть и чему-то маленькому.
Он поднял глаза на папу и снова улыбнулся своей обворожительной улыбкой.
Эх, Петя, Петя, со вздохом сказал папа. Когда уже ты поумнеешь и станешь более серьезно относиться к жизни.
Наверно, никогда, выпалил Петя, доедая картошку и заедая чесноком. Ведь так радостно жить, когда тебя ничего не тревожит и не мучает, как эта школа. Про школу он упомянул зря, потому что это слово в их семье давно стало красной тряпкой для папы. И тут началось. Нотации продолжались еще где-то час. Потом всем надоело выедать плешь в голове сына, и отец ушел смотреть телевизор.
Ему тоже много чего в жизни не нравилось, а еще больше доставало. А сейчас, когда людей увольняют пачками, или снижают зарплату в 23 раза, он места себе не находил, потому что очень боялся того, что в один прекрасный день его уволят, а ведь им еще выплачивать ипотеку. Этот страх заставлял на работе постоянно быть на чеку, выкладываться из последних сил, задерживаться допоздна в самые авральные времена и переживать и днем и ночью, что будет дальше с их семьей.
У него была хорошая должность. Он уже почти стал начальником отдела, как пошли массовые сокращения. Его, как и многих, могли уволить легко, и даже один его друг из руководящего звена упомянул как-то, что готовят очередные списки на увольнение и его фамилия там есть. В тот день ему казалось, что жизнь вот-вот оборвется. Но потом к вечеру на их сервер началась очередная атака хакеров, которым явно было нечем заняться в такие тяжелые времена для страны, и он каким-то способом смог вывести все системы в штатное положение и остановить блокировку хакеров. Конечно, тогда он сильно перенервничал, пришлось применять все свои способности, чтобы на ходу придумывать быстро и четко, что и как делать. Но его рвение заметило начальство, друг смог замолвить словечко и его фамилию благополучно вычеркнули из тех списков.
Но Владислав знал, что еще пройдет какое-то время, и его снова занесут в эти списки обратно. Потому что он не был суперталантливым, всего лишь обычный программист, с обычным набором качеств, и к тому же очень уставший от этой скучной работы, на которой иногда давали премии. Кстати, это помогало даже возить семью на море раз в пару лет. А сейчас ни о каком море и речи нет. Хоть бы на ипотеку хватало. Зарплаты стали снижать, премии перестали давать. И сотрудники постоянно перекидывались намеками, что скоро их фирма накроется медным тазом и тогда всем им придется искать работу.
А тут еще сын постоянно витает в облаках и всячески отлынивает от своих обязанностей. Нет, по дому он все делает, о чем его попросишь, но если он садится за стол делать уроки часами будет сидеть, но так ни одной строчки и не напишет. Что за человек? Как можно таким быть, ума не приложу! так размышлял Владислав, смотря в окно на вечерний город. Уже во многих окнах погас свет, а он стоял и думал, что же будет дальше с их семьей, этим городом и, когда, наконец, в этой стране наведут порядок. Уже сил нет, столько всего сваливается каждый день на голову.
Глава 4
Настя, привет! звонил телефон, который несла Надежда Никитична, нажав на вызов.
Держи, дочка. Ира звонит.
Ира! Это ты!!! обрадовалась Настя.
Конечно, это я. А ты думала кто? удивилась Ира.
Ира, а ты где сейчас? Я хочу тебя увидеть?
Где? Да, я в этой вашей больнице вообще потерялась. Мне сказали, что ты на 3 этаже, я почему-то оказалась на четвертом. Короче, попроси Надежду Никитичну меня забрать, я ужасно говорю по-английски. Я тут возле лифта стою теперь на первом этаже справа от входа.
Сейчас она тебя заберет! обрадовалась Настя.
Надежда Никитична уже помчалась, пока они договаривали последние слова.
Спасибо, что ты приехала! сказала Настя. Значит, ты все знаешь, грустно добавила она и замолчала.