Все это время сержант Квик стоял неподалеку и мыл оловянную посуду после завтрака. О нашей предстоящей охоте Квик, видимо, не знал. Орм позвал его. Сержант подошел и стал навытяжку. Я отметил про себя, как смешно он выглядит на фоне окружающего пейзажа: высокая фигура Квика была затянута в военный костюм, бесстрастное лицо чисто выбрито, седые волосы аккуратно расчесаны и напомажены, а зоркие серые глаза так и бегали по сторонам, ничего не упуская из виду.
Ты пойдешь с нами на охоту, Сэм? спросил Оливер.
Только если вы мне прикажете, капитан. Я обожаю охоту, но если все три господина уйдут, кто будет присматривать за припасами и караваном? По-моему, мне и Фараону лучше нести вахту здесь.
Ладно, Сэм, пожалуй, ты прав, только привяжи Фараона покрепче, а то пес побежит за мной.
Слушаюсь, ответил Квик и сделал нетерпеливое движение.
Ты что-то еще хочешь сказать? Выкладывай!
Видите ли, капитан, я служил среди арабов довольно долго, целых три кампании. Всех африканцев, живущих к северу от экватора, Квик называл арабами, а населявших территории к югу неграми. Я, конечно, очень плохо понимаю их язык, но кое-что я сообразил.
А именно? удивился Орм.
Парню, которого они называют Кошкой, очень не нравится наша с вами экскурсия, и он, прошу прощения, капитан, вовсе не дурак. Это хитрая бестия.
Ну, знаешь, Сэм. На всякий чих не наздравствуешься.
Совершенно верно, капитан. Раз вы приняли решение, подымайте флаг и плывите, тогда вы наверняка возвратитесь целыми и невредимыми, если так суждено.
Высказав все наболевшее, сержант зорко оглядел нас, чтобы убедиться, что мы ничего не забыли, быстро удостоверился, что винтовки действуют отлично, объявил полную готовность и возвратился к тарелкам. Никто из нас и помыслить не мог, при каких обстоятельствах нам придется снова увидеть своего товарища.
Мы вышли за ограду селения, преодолели около мили по оазису и ступили в окружавшие его пески. Нас сопровождала толпа жителей Зеу, вооруженных луками и копьями, во главе которой шествовал вождь, чью жену и сына загрызли львы. Старик сообщил нам, что выслеживал львов, и дал кое-какие наставления. Пустыня здесь отличалась от той, через которую мы шли раньше, и состояла из высоких, крутых песчаных холмов. Некоторые из них достигали в высоту трехсот футов и отделялись друг от друга глубокими ложбинами.
На некотором расстоянии от Зеу холмы покрывала густая растительность, поскольку из оазиса сюда поступал насыщенный влагой воздух. Вскоре мы очутились в настоящей пустыне и стали карабкаться по осыпавшимся склонам, пока с вершины одного из холмов наш проводник не указал нам ложбину: в Южной Африке ее называют флей. Жестами старик объяснил, что именно там залегли львы. Мы начали спускаться в этот флей: я шел впереди, Хиггс и Орм держались рядом чуть позади меня. Несколько дикарей из Зеу вызвались выгнать львов прямо на нас. Видимость была хорошая. Кустарники здесь, хотя и орошались подпочвенной водой, росли редковато: расстояние от одного до другого достигало около четверти мили.
Едва мы осмотрели ложбину, как послышалось громкое рычание, и через пару минут мы заметили, что два-три льва доедают какую-то добычу. Мы решили, что это останки сына шейха, которого хищники утащили прошлой ночью. Внезапно из зарослей выскочил крупный лев и помчался по направлению к песчаным холмам. Он находился более чем в двухстах ярдах от профессора, случайно оказавшегося ближе всех к хищнику. Всякий охотник за крупной дичью знает, что на таком расстоянии зверь недосягаем для выстрела. Но Хиггс не знал этого и лишь недавно научился держать ружье в руках, зато, как все новички, был охвачен азартом и жаждой крови. Он прицелился и спустил курок, как будто стрелял в кролика. По какой-то чудесной случайности пуля угодила в льва и пробила ему сердце, так что зверь рухнул наземь, как поваленное дерево.
Черт возьми! Вы видали? возликовал профессор и, даже не остановившись, чтобы перезарядить винтовку, побежал к телу зверя.
Мы с Ормом, едва придя в себя от изумления, бросились вслед за Хиггсом. Тот преодолел около половины пути, когда из густых зарослей появился второй лев, точнее, львица. Хиггс моментально отскочил вбок и выпустил в нее оставшуюся у него пулю, но промахнулся. В следующее мгновение мы с ужасом увидели, что профессор распростерт на спине, а разъяренная львица угрожающе нависает над ним, хлещет себя хвостом и рычит.