Мы прибыли в Зеу как раз в разгар сезона нападений львов, но как-то так вышло, что в течение первых пяти дней мы не видели этих огромных кошек, а только слышали, как они грозно рычат во тьме неподалеку. На шестую ночь нас разбудили вопли, доносившиеся из поселка, расположенного в четверти мили от нас. На рассвете мы решили посмотреть, в чем дело, и встретили унылую процессию, выходившую за ограду селения. Впереди шествовал седовласый старик-вождь, за ним брели полуодетые женщины, громко стенавшие от отчаяния, а позади четверо мужчин несли на плетеной двери что-то ужасное.
Вскоре мы узнали, что случилось. Два или три голодных льва ворвались через крытую пальмовыми листьями крышу в хижину одной из жен шейха, той самой, чьи останки лежали на двери, загрызли женщину и утащили ее сына. Теперь шейх пришел умолять нас, белых людей, у которых есть ружья, отомстить львам и перестрелять их, иначе звери, отведав человечьего мяса, вернутся в деревню и уничтожат много народу из его племени.
Через араба-переводчика Хиггс, увы, не понимал диалекта племени, проживавшего в Зеу, шейх взволнованно сообщил нам, что хищники залегли среди песчаных холмов неподалеку от селения, спрятались в густых зарослях, окружавших небольшой источник. Он слезно упрашивал нас пойти туда и убить львов, заслужив тем самым благословение всего племени.
Я ничего не ответил, хотя сердце у меня не лежало к этому делу. Зато Оливер Орм буквально запрыгал от радости, что предстоит охота на львов. То же самое случилось и с Хиггсом, который лишь недавно начал практиковаться в стрельбе из ружья, но уже воображал себя профессионалом. Он громогласно хвастался, будто несколькими выстрелами уложит всех зверей, тем более что львы, как он слышал, чрезвычайно трусливы.
С того мгновения в моем сердце поселилось предчувствие несчастья. Я, конечно, согласился отправиться с Хиггсом и Ормом, во-первых, за компанию, а во-вторых, я давненько не стрелял львов и хотел свести с ними старые счеты. Ведь свирепые кошки когда-то едва не растерзали меня на горе Мур. Кроме того, я знал пустыню и нравы местного племени гораздо лучше, чем мои товарищи, и мог быть им полезен.
Мы извлекли из багажа винтовки и патронташи, прихватили с собой две фляги воды и, плотно позавтракав, с утра двинулись в путь. Пред тем как нам выступить, Шадрах из племени абати, проводник каравана и старший погонщик верблюдов тот самый, которому дали прозвище Кошка, подошел ко мне и поинтересовался, куда это мы собрались. Я честно ответил, и он с тревогой поглядел на меня:
Какое вам дело, господин, до этих дикарей из Зеу и до их горестей? Мало ли о чем они вас попросят? Если вам хочется поохотиться на львов, вы сможете сделать это в той стране, через которую мы пойдем; лев священное животное фангов, и они никогда не убивают этих зверей. Пустыня близ Зеу очень опасна, вам не нужно соваться туда, иначе не миновать беды.
Так пойдем с нами, вмешался профессор, не слишком любивший Шадраха, вместе с тобой мы будем чувствовать себя в безопасности.
Нет, замотал головой Кошка, я и мои люди останемся здесь. Только безумцы идут на охоту от скуки, просто ради того, чтобы пострелять. Что вам дались эти львы? Сидите спокойно в Зеу и отдыхайте. Предупреждаю вас, поскольку знаю львов лучше, чем вы: не беспокойте зверей, а то вам несдобровать.
Что ты заладил со своими дурными пророчествами? огрызнулся капитан Орм по-арабски. С пустыней мы уже ознакомились, а львов еще не стреляли. Валяйтесь себе на циновках, сколько вам угодно, а мы хотим активно проводить время. К тому же мы идем на славное дело: истребить свирепых хищников, наводящих ужас на добрых людей, которые так гостеприимно приняли нас.
Пусть будет по-вашему, произнес Шадрах с улыбкой, которая показалась мне зловещей. Вот это сделал лев. Кошка указал на ужасный шрам у себя на лице. Господь Израиля да охранит вас от бед. Помните, что верблюды отдохнули и послезавтра мы двигаемся в путь, если погода не переменится. Однако если подует ветер и песчаные холмы задвигаются, то никто, оказавшись среди них, не выживет. Он поднял руку и стал внимательно разглядывать небо, потом что-то проворчал и скрылся за хижиной.
Все это время сержант Квик стоял неподалеку и мыл оловянную посуду после завтрака. О нашей предстоящей охоте Квик, видимо, не знал. Орм позвал его. Сержант подошел и стал навытяжку. Я отметил про себя, как смешно он выглядит на фоне окружающего пейзажа: высокая фигура Квика была затянута в военный костюм, бесстрастное лицо чисто выбрито, седые волосы аккуратно расчесаны и напомажены, а зоркие серые глаза так и бегали по сторонам, ничего не упуская из виду.