Дети есть?
Нету.
И у меня. Ты закончил?
Так точно, кивнул Лем. Он неторопливо выбрался из-под механизма и аккуратно прикрутил все детали на место. Пробуйте, товарищ капитан.
Женщина усмехнулась, оценив шутку, и нажала какую-то кнопку на стене. Медленно, но без скрипа (что делает честь бортовому механику), открылся люк в полу. Капитан нажала на кнопку и грузовая платформа плавно поехала вниз. Подождав пару минут, капитан нажала другую кнопку и платформа поднялась обратно.
Вставай, подброшу, предложила она. У Лема на лице отразилось все то, что он думает о безопасности спуска на грузовой платформе, один из тросов которой поврежден шестернями. Капитан это заметила и добавила: Да ты не очкуй! Трос прочный, слона выдержит. А тут их четыре таких! Давай вставай!
Лем, чьи ноги принялись отчаянно дрожать, все же встал на платформу и вцепился побелевшими пальцами во второй трос платформы. От глаз капитана не укрылся его страх и она, заливисто рассмеявшись, отправила Лема вниз, к земле.
Это были самые долгие минуты в жизни Лема, потому что на улице был небольшой ветер. Он не раскачивал платформу сильно, но спускавшемуся на ней Лему казалось, будто весь мир вращается вокруг него, как хула-хуп.
Хли так долго, бть?! поприветствовал его бригадир. Лем попытался что-то проблеять в ответ, но смог выдавить из себя только сдавленный писк сейчас у него было в голове всего одно желание расцеловать землю. Увидев это, бригадир смягчился: ну ничего, ничего! Первый раз на верхотуре был?
Лем кивнул.
Это ничего, вот это ничего, похлопал парня по плечу бригадир. Он достал из-за пазухи фляжку и велел выпить из нее Лему. Тот закашлялся внутри было виски. Ну-ну, хватит! Оставь напоследок! рассмеялся бригадир. Он снова хлопнул Лема по плечу: Молодец ты, молодец! Это еще что: я вон, когда первый раз на платформе спускался, так гроза была жуть просто! Ветер был такой, что швартовочная мачта гнулась! А заказ срочный, грузить быстро надо было! Так я со страху, когда ветер платформу об мачту жахнул, в штаны напрудил! Слава богу, что из-за дождя не видно было! Бригадир и стоящие рядом грузчики рассмеялись и принялись крепить ящики и тюки с грузом к платформе. Лему стало легче, спасибо виски и бригадиру.
Когда стемнело, на погрузочной площадке зажгли фонари. Лему совершенно внезапно понравилась эта романтическая атмосфера ночи: тишина, прозрачный воздух, звезды, гудение дирижабля где-то в вышине, холод ночи, желтый свет газовых фонарей романтика.
Суть работы была проста погрузил, сколько влезло, ящиков и тюков на платформу, накрыл сверху прочной сетью, привязал ее к специальным кольцам, подул в свисток три раза (у каждой площадки свой номер, соответствующий количеству свистков) и вот тебя уже поднимают вверх. Наверху открепляешь сеть, выгружаешь тюки и ящики и снова вниз. Чтобы ветром платформу не раскачивало, к ней крепился страховочный трос, один конец которого привязывался к балке в грузовом отсеке дирижабля, а второй конец крепился на земле. Таким образом, эта площадка с грузом будто скользила вдоль струны вверх и вниз.
Красота.
Ночной график работы и увеличение нагрузки на будущих выпускников университета привел к тому, что Лем перестал высыпаться и постоянно ходил сонный. Часы его максимального бодрствования и сосредоточенности приходились теперь на десять утра когда самые трудные занятия в университете и полночь, когда самый аврал на работе.
Выходные сбивали парня с толка: он просыпался, вскакивал, а никуда идти не надо. Растерянный он ходил по дому и городу, смотрел на людей вокруг и не понимал, почему на него никто не кричит из-за безделья.
Из-за серьезной физической нагрузки на работе, мускулатура Лема окрепла, улучшилось и его чувство равновесия. Сплошные плюсы, если не брать в расчёт сильную усталость.
Все чаще на работе Лем слышал разговоры «коллег» о том, что будет война. Кто-то говорил, что война начнется уже вот-вот, потому что убийство Константина Виельгорского, родного брата императора, не спустят с рук проклятым стеклянным тварям. А кто-то возражал дескать, уже почти три месяца прошло, и, раз нет очевидной ответной реакции, люди не собираются развязывать из-за этого войну.
Третьи считали, что человечество просто ждет завершения испытания какого-то нового оружия.
Лем не знал, что об этом думать. Он больше склонялся к точке зрения о том, что раз нет ответной реакции от людей прямо сейчас, то вряд ли она последует в ближайшее время ушел тот момент, когда военные действия можно было подать под соусом карательной операции.