Так, я ему и говорю, послушай мил человек, хучь ты и власть, не прерываясь, продолжил сосед
Подождите, дядя Юра, не дал он деду докончить фразу. Вы с самого начала постарайтесь, а то я могу чего-то не понять. Потом вы начнёте на меня обижаться
Так я и пытаюсь в подробностях тебе всё доложить, как было-то
Дяядя Юра, да подождите вы, я же не отказываюсь вас послушать, давайте с самого-самого начала, с того момента, как Вы сказали
Ага. Так я ж с самого-самого начала и хотел. А ты, мил человек, всё дядя Юра, да дядя Юра! Только мысль перебиваешь, обиделся старик. Ты лучше не перебивай и не лезь «Поперед батьки в пекло», ты слушай!
Так вот, значит, дежурство у меня проходит в Центральном парке Культуры и Отдыха, вновь начал он свой рассказ, я давно там работаю сторожем. Всё какая-никакая прибавка к пензии. Ну, чай, сам знашь! На молочко там с мягкой булочкой, на сметанку
Ну, вот. Заступил я, неделю тому назад на смену, ну, тоись, принял инвентарь по описи
Какой инвентарь у сторожа? удивлённо поинтересовался, Николай.
Тоись, как это, какой? Ты что, Коля, в парке нашем никогда не был? подозрительно покосился дед на него. Какой, какой?
Да был я в парке! Много раз был.
А, что же тогда спрашиваешь, какой инвентарь? Обнаковенный инвентарь: колесо обозрения раз, и дядя Юра стал загибать искривлённые артритом пальцы, -энтот, как его, ераплан два, горки разные значица, качели -двух сортов, и ещё много чего. Ка-ко-й инвентарь? опять оскорбился дядя Юра. Скажешь тоже. Ты, слушай, да не смей перебивать
Зашёл я, значица, к себе в сторожку, почаёвничать с устатку, продолжил дядя Юра свой рассказ-быль, откуда ни возьмись полицейский. Ты, говорит, сторож здешний? Ну, я отвечаю. Вот, говорит, хочу я на самолёте прокатиться, испытать, как оно там, наверху, в воздухе? Не могу, говорю я ему, инструкция не позволят. Какая-такая инструкция? заругался он.
Ну, я ему и говорю: «Билет надоть приобресть».
Так ты бы, дед, сразу так и сказал, опять говорит он, и достаёт из карманов непочатую бутылку
Вот ты скажи, Николай, могу я в таком разе отказать хорошему человеку? Он меня уважил? Уважил! Должон я ему тоже уважение оказать? Должон
На мгновение дед прервал свой рассказ и взял Николая за руку.
Подержав секунду-другую, отпустил и, продолжил:
Пришли, значица, мы к ераплану, садится он в энтот самый ераплан и приказывает: «Давай, запускай мотор на полную мощь! И смотри, чтобы ветер у меня в ухах свистел! А то пожалеешь, чёрт нечесаный, что со мной связался!»
Ну, я чего? Я, конешно, маненько испужался государственный человек ведь приказывает, при погонах, не какая-нибудь там вошь мелкая, вроде тебя или меня скажем, но понимашь какое дело у меня инструкция!
Не, не могу, говорю я ему, извини, не положено! Ты меня не пужай!
Как так не могу? закричал он мне с ераплана. Я тебе за билет заплатил? Заплатил! Так что, давай, включай свой «ераплан» и не морочь мне голову.
Не могу, опять я ему говорю. Не могу и всё, хучь режь меня на мелкие-мелкие кусочки
Николаю стало интересно, чем же закончится экспериментальный полет на самолёте, охочего до дармовщины мелкого полицейского чина? И он стал слушать более внимательно.
Ты, говорю, инструкцию нарушашь, продолжил свой рассказ дядя Юра. Надобно ремнями пристебнуться, а то выпадешь невзначай, разобьёсси, а мне отвечай? Нетути. Мне отвечать за тебя не хочется, мне ишшо пожить охота, да и старуха моя ругаться будет
Ну-к, застебнул он, значитца, всю портупею я за ним наблюдал строго: в нашем деле, Коля, соблюдение инструкции главное дело, не то што как у некоторых других
Николай уже еле сдерживал смех. Ситуация складывалась трагикомическая. Он чувствовал добром эта полицейская затея не кончится, а дед был краснобай, каких поискать.
Включил я, значитца, моторы на полную мощность, дальше вёл свой рассказ дядя Юра, он, значитца, сделал два круга. Слышу кричит и рукой машет, навроде как, ты иди себе, иди, а я ещё покручусь малость.
Я сразу здагадался пандравилось ему шибко летать. А то што лицо зелёное, так энто могет с непривычки к полёту, а могет быть луна своё отражение имела, ну, хучь бы от ераплана, или дерев.
Ну, раз он доволен, я, знамо дело, пошёл к себе в сторожку, не буду же я спорить, ежели за билет заплочено сполна, и он сам меня отпустил.