О, да я популярен, подумал я и ответил:
Хорошо, постараюсь.
Было воскресенье, и после ночной смены я мог отоспаться. Этим я и собирался заняться, предварительно позавтракав. Пока я готовил бутерброды, бабушка мыла посуду.
Пойду-ка я сегодня пройдусь по магазинам, сообщила она. На меня уже ни один свитер не налезает.
Все благодаря твоим вечным оладушкам. А разве твой подопечный сегодня не придет?
Нет, бедный мальчишка звонил утром, сказал что ближайшую неделю пробудет дома. Он поскользнулся и растянул ногу.
Я знал, где он живет, и добрался до его дома за полчаса. Дверь мне открыла хорошенькая миниатюрная девушка с длинными золотистыми волосами. Ее маленький аккуратный носик был слегка вздернут. Так же, как у Матса.
Я приподнял коробку с пиццей и спросил:
Я войду? К вашему больному в гости.
Да-да, конечно, проходите!
Девушка повела меня по лестнице вверх, смущенно отводя глаза. Видно было, что ее заинтересовал, но при этом она боялась меня. Словно я мог наброситься на нее прямо здесь и изнасиловать. Хм, извини девочка, но мне больше по вкусу твой брат.
Матс лежал на полу комнаты, задрав на стенку ноги, левая была перебинтована в районе щиколотки.
Ого, как ты меня нашел? удивился он. Ах, ну да, я же сам тебе говорил где живу. Ты там что, поесть принес?
Продолжая лежать, он распаковал коробку и принялся за пиццу.
Мммм, она божественна! Спасибо, давно хотел наесться какой-нибудь фастфудовской дряни.
Мы долго болтали о чепухе, пока коробка не опустела. Посмотрели фильм. Выпили чаю. Мне пора было уходить, но уходить не хотелось.
Я поднялся и потянулся.
Стой! воскликнул Матс. Пока не ушел, можно попросить тебя об одолжении? Разомни мне шею, жутко болит оттого, что постоянно лежу. Фрея не умеет, у нее руки как у мясника.
Миниатюрная блондинка не была похожа на мясника, но спорить я не стал. Матс сел и стянул через голову майку. Я по достоинству оценил кубики пресса на его животе.
Только понежнее, пожалуйста.
Мне почудилось, или он действительно сказал это с усмешкой?
Я приземлился на пушистый ковер за его спиной и вытянул ноги. Он был ненамного выше меня, и наши ступни почти соприкасались.
О да, произнес Матс, зажмурившись. И плечи тоже не забывай.
Пока я с усердием мял его шею, я думал о протухшей рыбе. О мерзких, копошащихся в трупах червях. Об обвисших грудях старух, которые я видел ребенком, когда ходил мыться вместе с мамой в общественную баню. О чем угодно противном и тошнотворном, только не о его теплой шелковистой коже и мускулах.